Второе пришествие (СИ)

Чаров откинулся на спинку кресла и смахнул платком пот со лба. Только сейчас Матвей заметил, что у протоирея все лицо мокрое. И по этой примете он понял, насколько напряжен его начальник.

- Что бы вы не совершили, все будет во славу Господа и нашей церкви. А ваше имя, Матвей Вениаминович, будет прославлено навечно. Если не сейчас, то через много лет. Но ведь мы служим вечности. А раз так, так ли важно, когда это произойдет. Я вас не задерживаю. В ближайшие дни и недели вы можете располагать своим временем по собственному усмотрению. И действовать так же по собственному усмотрению.

Матвей вышел на улицу. Внутри него все горело. Он понимал, что должен принять важное, может быть, самое важное в своей жизни решение. И оно созревало в нем едва ли не с той минуты, когда этот проклятый епископ прикрепил свои тезисы к дверям церкви. Тоже мне Лютер! Но от чего все становится еще ужасней, что в этом богомерзком деле активно замешен его отец. Хочется надеяться, что он тоже будет лишен сана. А про брата и говорить не приходиться, он давно является противником церкви. И достоин самого сурового наказания. Впрочем, в данном случае Марк его интересует во вторую и даже в третью очередь. Сейчас есть другая, несравненно более важная цель. И он должен сосредоточиться именно на ней.

У Матвея не было ни малейших сомнений - епископ заслуживает только смерти. Любое другое наказание будет для него недостаточным. Вопрос в другом: кто должен выполнить приговор? Сначала он склонялся к тому, чтобы найти исполнителя. У него были по этой части некоторые знакомства, которые могли бы помочь отыскать такого человека. Но с какого-то момента в нем стала вызревать мысль о том, что это должен сделать лично сам. И чем больше он размышлял на эту тему, тем тверже склонялся к такому решению. Ведь тут замешаны еще и его родственники; и если он это совершит, то хотя бы частично искупит их вину. Да и Чаров разве не намекал ему, что патриарх одобрил бы его поступок. Впрочем, протоирей прав, даже в мыслях он не должен приплетать Его Святешейство сюда, это дело только его, Матвея. И больше никого. Так уж все сплелось в тугой узел: отец, друг семьи, родной брат. Он, Матвей, не сомневается, что такая конфигурация возникла не случайно, это знак свыше. Иначе Господь не стал бы собирать этих людей в одном месте, он бы придумал другой расклад. А этот свидетельствует об одном - именно на него Он возложил эту важную миссию. А коли так, у него нет права отказываться от нее, перепоручать другому. Конечно, в своей жизни он еще не совершал ничего подобного, но он не сомневается, что Всевышний в нужную минуту сделает крепкой и уверенной его руку. Она не подведет его в решающий момент, в этом он не сомневается.

Приняв решение, Матвей почувствовал себя гораздо спокойней. Сознание больше не раскалывалось, словно полено после удара топором, на части. Теперь оно было литым и единым, нацеленным на решение одной задачи.

Матвей зашел в магазин, долго выбирал подходящий нож. По его разумению, он должен быть не слишком большого размера, чтобы его можно было прятать в одежде, но при этом прочный и острый, чтобы вошел как можно глубже в тело.

Продавщица была несколько удивлена тем, что священнослужитель так долго и тщательно выбирает нож. Наконец, Матвей приобрел то, что ему было нужно. Поспешно вышел из магазина и поехал на вокзал.

Когда он приехал домой, то застал там много народа. Вокруг большого обеденного стола, за которым издавна собиралась их семья, сидело человек восемь. Отец был так поглощен беседой, что, увидев Матвея, лишь удивленно посмотрел на него; он явно не ожидал его появления. Зато Матвей удивился присутствию Марка, для него это стало большой неожиданностью. Он даже подумал, что следует перенести задуманное на тот момент, когда брат уедет. Но затем решил ничего не откладывать; еще неизвестно, когда судьба предоставит ему второй шанс. А сейчас он есть; епископ Антоний сидит всего в паре метров от него. Достаточно сделать несколько шагов, достать нож и...

Но совершать задуманное при стольких свидетелей Матвею не хотелось. Еще будет момент, когда они останутся один на один. Или почти один на один. А пока он стал прислушиваться к разговору. И чем больше слушал, тем сильней, как комар кровью, наливался ненавистью.

К епископу Антонию прибыла делегация священнослужителей откуда-то издалека. Но они уже прослышали о его демарше и выражали солидарность с ним. По их словам, они в целом согласны с позицией реформатора; церковь давно отошла от истинного христианства, она служит не Богу, а самой себе. Вера превратилась в формальность, ее заменяют платные обряды, и для многих священников они и являются самоцелью. Ради них все и делается. А самое приятное - это подсчитывать барыши. Они готовы влиться в движение ради церковного обновления. Тем более, многие прихожане разделяют эту позицию. Они признают своим духовным лидером епископа Антония. И ждут от него пасторского наставления.