Второе признание

– Это не бумажник, а футляр для визиток. Знаешь, в летней одежде почти нет карманов, и это проблема. Ты сказала, что в доме его не находили, значит он где-то на улице. Когда мы ночью искали твою сестру, он лежал в заднем кармане брюк, во всяком случае был там, когда мы вышли из дому. А потом началась вся эта кутерьма, и я хватился его только вчера. Я без него как без рук, там мое удостоверение.

– Водительское?

Я отрицательно покачал головой:

– Удостоверение детектива.

– Верно, ведь ты же детектив, да? Все правильно, идем. – Она тронулась с места. – Мы пойдем той же дорогой. Как этот твой футляр выглядит?

В мои расчеты не входило брать ее с собой.

– Ты ангел, – ответил я. – Просто душка. В этом платье ты напоминаешь одну девчонку, с которой я был знаком в пятом классе. Я не позволю тебе его изорвать, лазая по кустам в поисках этого треклятого футляра. Можешь идти, но не забудь обо мне. Если, то есть когда я найду его, то дам тебе знать.

– Исключено! – Она улыбалась одним уголком рта. – Я всегда мечтала помочь какому-нибудь сыщику что-нибудь отыскать, тем более если речь о тебе. Идем!

То ли Маделин меня раскусила, то ли нет, в любом случае стало ясно, что она твердо решила меня сопровождать. Что ж, сделаю вид, будто мне это нравится.

– Как он выглядит? – снова стала расспрашивать она, пока мы обходили вокруг дома и пересекали лужайку.

Поскольку в эту минуту футляр преспокойно лежал в моем нагрудном кармане, проще всего было бы показать его ей, но я, в силу сложившихся обстоятельств, предпочел описать: потемневшая от времени свиная кожа, размеры – четыре на шесть дюймов. На лужайке футляра не оказалось. Потом пришлось немного поспорить насчет того, в каком месте мы перелезали через кусты, и я позволил Маделин взять верх. В кустах его тоже не было, зато, пока я шарил под ветками, какой-то прутик хлестнул меня по оцарапанной щеке. Выйдя через ворота и очутившись на лугу, мы были вынуждены сбавить темп: искать в довольно высокой траве маленькую вещицу вроде футляра для визиток было трудновато. Естественно, болтаясь в трех-четырех кварталах от нужного мне места, я чувствовал себя дураком, но что поделать: назвался груздем – полезай в кузов.

Наконец мы разделались с лугом и хозяйственными постройками, не забыв заглянуть в конюшню. Когда мы приблизились к дому с другой стороны, с юго-запада, я стал забирать влево, а Маделин принялась возражать, что мы сюда не ходили. Я ответил, что был здесь в другой раз, без нее. Наконец-то я оказался там, куда собирался. В тридцати шагах от меня находилась небольшая группа деревьев, прямо за ней виднелась посыпанная гравием стоянка, где я припарковал автомобиль. Если перед тем, как Рони сбила машина, кто-то действительно хватил его по голове веткой дерева с торчащими прутьями, если потом этот кто-то бросил ветку в машину, а когда вернулся к дому, чтобы припарковаться, орудие преступления по-прежнему лежало в машине, если он торопился и должен был срочно избавиться от нее, зашвырнув куда подальше, то пресловутая ветка, скорее всего, приземлилась прямо под теми деревьями или где-то поблизости от них. Вот с этими-то «если» и поручил мне разобраться Вулф. Мысль прочесать парк в поисках возможного орудия казалась совершенно естественной, на деле же для этого требовалось не меньше десятка хорошо обученных мужчин, не скрывающих, чем они занимаются, а вовсе не хорошенькая девушка в ситцевом платье, ищущая футляр для визиток, и прирожденный герой, притворяющийся, что делает то же самое.

Рядом послышалось мычание, отдаленно напоминавшее фразу «Доброе утро».

Это был Пол Эмерсон. Я как раз приближался к вышеупомянутой группе деревьев, Маделин находилась неподалеку. Подняв голову, я увидел лишь верхнюю часть его тела, поскольку он стоял за моей машиной, наполовину скрытый ее откидным верхом. Я сдержанно поздоровался.

– Это другая машина, – заявил он.

– Правильно, – согласился я. – В тот раз был седан. Сейчас – «родстер». Вы очень наблюдательны. А что, седан вам больше по вкусу?

– Надеюсь, – язвительно заметил он, – вы слоняетесь тут с разрешения мистера Сперлинга?

– Он со мной, Пол, – снисходительно произнесла Маделин. – Вы, верно, не заметили меня за деревьями. Моя фамилия Сперлинг.

– Я не слоняюсь, – ответил я. – Я кое-что ищу.

– И что же?

– Вас. Мистер Вулф поручил мне поздравить вас со вчерашней радиопередачей. С тех пор его телефон разрывается от звонков. Все хотят, чтобы он на них поработал. Вы не могли бы лечь на землю, чтобы я переехал вас машиной?

Он обогнул капот и подошел ближе, я выступил из-под деревьев. Он остановился на расстоянии вытянутой руки, его нос и уголок рта нервно подергивались, глаза неотрывно буравили меня.

– Прямой эфир накладывает свои ограничения, – произнес он, – но мы сейчас не в студии. Животное, которое я имел в виду, – это гиена. Четвероногие гиены не бывают жирными, а вот двуногие иногда бывают. Ваш босс, например. Вы – нет.

– Считаю до трех, – ответил я. – Раз, два, три. – И ладонью ударил его по правой щеке, а когда он покачнулся, поддержал его и съездил по левой.