Второе счастье

Они выпили. Я поблагодарил новых знакомых и вернулся в свой бокс к своему магнию. Я точно знал, что у меня всё получится, если я буду усердно работать и если у Стаса действительно есть то, что мне нужно.

* * *

К вечеру среды я понял, что с подготовкой надо заканчивать. В принципе, я уже был готов выступать на свою битву как полагается — конно, людно и оружно. Правда, из «людно» у меня был только я сам, но, думаю, любой из великих князей московских вошел бы в моё положение. Коня я тоже не имел, но на своих двоих передвигался вполне уверенно. Ну и с «оружно» получилось не совсем так, как я рассчитывал, но в первом приближении моего арсенала должно было хватить как минимум на начало конфликта.

С бомбочками Стас конкретно начудил. Он привез пять штук, и все они были ударного действия, причем с химическим механизмом, которую он придумал сам. Их нужно было с силой швырять в цель и надеяться, что находившаяся рядом с зарядом маленькая стеклянная колбочка разобьется. Честно говоря, эту конструкцию мне было страшно даже держать их в руках, и меня пробивал холодный пот при мысли о том, что Стас таскался с ними целый день — по метро, институту и рядом со мной, — а до этого хранил у себя в комнате. Иногда я думал, что свою судьбу он заслужил процентов на сто двадцать. Но Стасик всё-таки был нормальным парнем, и голова у него была светлой. Если его энергию направить в нужное русло, то он далеко пойдет. Правда, сейчас его мало что интересовало за пределами теории и практики взрывчатых веществ, но должен же он был когда-нибудь повзрослеть?

Поэтому во вторник Стас пыхтел над изготовлением нормальных световух, с поджигом из охотничьей спички, дубовых и надежных, как швейцарские часы, только без шестеренок. Правда, оказалось, что того порошка, над которым я в понедельник бился часа три, хватит только на два готовых изделия, а ещё одна порция магния, которую я сумел нашкрябать во вторник, целиком ушла на пугачи. Но тут было ничего не поделать, да и в любом случае два всё равно больше нуля.

С пугачами вообще получилось весело. В Стасе я, конечно, не сомневался — раз он пообещал помочь, то сделает это кровь из носу. Но вот его энтузиазм я недооценил — как с бомбочками. В дополнение к световухам он притащил самопал, который был заточен под пороха и капсюля. В принципе, он работал и на магниево-марганцовочной смеси и его можно было переделать, чтобы выстрел происходил от удара дюбеля на тугой пружине по небольшой кучке серы от спичек. Но для моих целей этот пистоль совершенно не подходил. Это была здоровая дура, которая в полном боевом снаряжении сносила черепа и отрывала конечности. Я повертел её в руках и с сожалением отложил в сторону. Садиться в тюрьму из-за каких-то уёбков мне совершенно не улыбалось.

— Не пойдет, — сказал я Стасу. — С него даже палить страшно… живые они всё-таки, не уверен, что решусь. Из такого в живот попадешь — она кишки вместе с позвоночником вынесет, а это сразу насмерть.

Стас почесал затылок.

— А, это… — он снова завис и согласился: — Убивать да, нехорошо.

Из нелетального короткоствола у Стаса имелось два пугача, которые были ручным аналогом бомбочек, но ещё умели метать картечь — то есть несколько собранных в связку шариков от велосипедных подшипников. Недалеко и с низкой кучностью, но вот они мне подошли идеально. Правда, оказалось, что это тоже какая-то экспериментальная конструкция, из которой сам Стас ни разу не стрелял. Он предложил испытать их среди деревьев за железкой, но тут я уперся — всё-таки парк, да и военный госпиталь с охраной неподалеку. Можно было уйти дальше к кольцу, но там располагалось лесничество и бродили редкие лоси. Ну а выезжать в глухие подмосковные леса на испытания у меня не было ни времени, ни желания. Поэтому я положился на традиционный «авось», втайне надеясь, что до стрельбы дело у меня не дойдет.

В принципе, я был доволен потраченным временем. Меня расстраивало только то, что Стас наотрез отказывался от ужина в компании меня, Аллы и её бабушки, но тут удивляться не приходилось. Он вообще был человеком скромным и новых людей принимал постепенно — это у нас с ним всё произошло достаточно быстро, но я откровенно жульничал, пользуясь своим послезнанием. Я точно знал, что если Стас увидит возможность что-нибудь взорвать, то не удержится. Он и не удержался.

В качестве компенсации я выдавал ему пакет с бутербродами, Мне не нужно было ходить к гадалке, чтобы узнать, что в общаге Стаса ждет полный голяк в смысле пищи — они пока что жили так, как и мы до моего переселения в прошлое. Мы, пожалуй, даже чуть получше. Впрочем, Стас катался со мной из любви к искусству. Его вообще мало пугала поездка к чёрту на кулички, он был вроде той бешеной собаки, если дело касалось его хобби, и в такие моменты даже сто вёрст не были для него большим крюком. К тому же он был родом из самой центральной Сибири, и я подозревал, что он считал Москву большой деревней — задолго до того, как это стало мейнстримом[18].

* * *