Второй Карибский кризис 1978 (СИ)

– Что? Что ты несёшь? – обалдело произнёс Лебедев.

– Товарищи, он не в себе, – вторил ему чей-то незнакомый голос.

Не став ничего больше объяснять, поднял с пола свою спортивную сумку и, вытащив оттуда кассету, направился к видеомагнитофону.

Через полминуты на экране появился патрулирующий боевик. Он прошёлся взад вперёд. И тут неожиданно джунгли словно ожили и практически невидимый монстр, воткнул копьё в бандита.

Некоторые из присутствующих увидев этот момент, дёрнулись.

Все кадры я, естественно, смонтировал так, что не было видно толком кто, что и зачем. Всё мелькало, всё кружилось. Усиливало картинку и тревожная музыка, которую я позаимствовал из саундтрека к «терму», так как не было времени записать что-то на студии.

Далее боевик замертво падает наземь, прозрачная белка-людоед берёт его за ногу и утаскивает в джунгли.

Конец.

Нужно сказать, что ожившие джунгли сделали своё дело. Те, кто был не в курсе, были явно поражены необычной картинкой, а вот те, кто был в курсе, как производятся съёмки, были просто застигнуты врасплох.

Насколько я помнил, Мячиков говорил, что будет около пятнадцати режиссёров. Вот им сейчас приходилось более всех тяжело. Уверен, сейчас все они пытались понять, как такое вообще можно снять? Каким методом? Каким способом? На какую плёнку? Думали, думали, но сами ответить на вопрос «как», они были явно не в состоянии.

В кабинете висела мёртвая тишина.

Секунда. Другая. Третья. И после этого взрыв. Голоса со всех сторон, споры, перекрикивания, зарисовки на бумаге, убеждения друг друга и постоянные апелляции ко мне с одним лишь только вопросом: КАК такое невозможное возможно снять?? Да ещё всуе…

Разошедшиеся режиссёры, не обращая внимания на призывы Мячикова успокоиться, окружили меня и буквально завалили вопросами, на которые я абсолютно не собирался отвечать.

Вакханалия приобрела воистину гигантский масштаб. Никто никого уже не слушал и не слышал. Все просто орали и в категорической форме требовали и требовали открыть секрет «полишинеля».

Я молчал и ждал чуда. И оно вскоре произошло.

Всеобщий дебош был прерван громким удивлённым голосом, который сказал:

– Здравствуйте, товарищи. А что, собственно, у вас тут происходит?

Вся наша режиссёрская шатия-братия обернулась и посмотрела на вошедшую в кабинет компанию во главе с Министром Культуры СССР Петром Ниловичем Демичевым.

Повисла неловкая пауза, которую решил нарушить я. Отодвинув плечами, прижавших меня к стенке коллег, подошёл к Министру, поздоровался, пожал протянутую для приветствия руку и спросил:

– Хотите кусочек фильма про белочку в джунглях посмотреть?

Глава 14

После пятого просмотра решили это дело заканчивать.

– Очень интересный монтаж, – похвалил меня товарищ Демичев и стал переходить к сути собрания. – Товарищи, этот, несомненно, яркий эпизод вы обсудите позже, как коллеги по цеху, а сейчас давайте перейдём к повестке.

Все столпившиеся граждане согласились с такой постановкой вопроса, и расселись по своим местам.

Министр же сел во главу стола, перевернул несколько, лежащих перед ним, листов бумаги и произнёс:

– Итак, товарищи режиссёры, вы все были, сегодня приглашены на это совещание для того, чтобы мы вам сообщили о том, что нашим Министерством культуры СССР, принято постановление о проведении первого конкурса среди лучших режиссёров нашей страны. Хочу заметить, что такой конкурс организуется в СССР впервые, поэтому многие, возможно, ваши вопросы будут решаться по мере их возникновения. Так же, наше министерство надеется, что такой конкурс станет ежегодным.

Теперь же хотелось бы сказать о самом конкурсе.

Конкурсантам предлагается снять фильм…

Министр продолжил, а я сидел и думал: хорошо это или плохо? С одной стороны получалось, что данная затея – хорошо и благоприятно повлияет на киноиндустрию нашей страны. Режиссёры смогут посоревноваться между собой и словно спортсмены выявить лучшего из лучших. Остальные будут равняться на него как на эталон, тем самым увеличивая качество выпускаемой продукции – то есть фильмов.

Но вот, с другой стороны, данная инициатива могла привести к очень неприятным для нашего кинематографа последствием. И виной всему в этом деле может быть банальная коррупция, клановость и кляузничество. Ни для кого не секрет, что те, кто не могут, но хотят, очень часто пользуются именно вышеперечисленными инструментами. По-другому влезть на более высокую ступень карьерной лестницы у них никак не получается. Туда забраться они могут лишь одним способом – утопить более талантливого и по его костям суметь-таки забраться выше. Во всех творческих союзах, не переставая, идут дрязги и интриги. Сейчас же, с появлением этого конкурса, я опасался, что такого рода интриги, могут из относительно мелких, своячковых склок, перерасти во всесоюзные противоборства с привлечением разнообразных партийных групп и элит. И это касалось не только союзов связанных с кинематографом, но и Союза Писателей. Ведь именно данный Союз, по замыслу организаторов – Министерства культуры, должен был быть привлечён в качестве донора авторов сюжета и сценария.