Второй контакт (Колонизация — 1)

“Продолжайте”. Молотов кивнул. При этом его шея слегка скрипнула. Ему было за семьдесят, его лицо было более морщинистым, чем когда Ящеры впервые пришли на Землю, волосы поредели и почти полностью поседели. Старение имело для него относительно небольшое значение; он никогда не был человеком, который полагался на создание подавляющего физического впечатления.

Громыко сказал: “Если ящерицы предложат не селиться вдоль нашей южной границы, если мы действительно прекратим поставки оружия, которые их раздражают, как мы должны отреагировать?”

“Ах. Это интересно, Андрей Андреевич”, - сказал Молотов. “Как вы думаете, у них хватило бы воображения предложить такую сделку?” Прежде чем Громыко смог ответить, Молотов продолжил: “Если они этого не сделают, должны ли мы предложить им это?” Теперь он действительно неприятно улыбнулся. “Как бы взвыл Мао!”

“Он бы так и сделал. Редко я встречал человека, в котором было бы столько высокомерия”, - сказал Громыко. “Гитлер был близок к этому, но Гитлер фактически возглавил государство, в котором Мао провел последние тридцать лет, мечтая об этом”.

“Даже так”, - согласился Молотов. Он задумался. Продал бы он своих китайских идеологических собратьев по реке, чтобы получить преимущество для Советского Союза? Ему не нужно было долго размышлять. “Я надеюсь, что Квик действительно предложит это; если мы сделаем это, это может свидетельствовать о слабости Ящеров. Но мы можем поднять этот вопрос, если потребуется. Держать ящериц подальше от нас значит больше, чем просто радовать Мао ”.

“Я согласен, товарищ Генеральный секретарь”, - сказал Громыко. “Ящеры не заселят Китай в больших количествах; там и так слишком много людей. Главная ценность Мао для нас - сохранить сельскую местность неустроенной, и он добьется этого с нашим оружием или без него ”.

“Действительно, очень красивое решение”, - сказал Молотов, разогреваясь до тепловатости. “Так или иначе, мы им воспользуемся”.

Вошел секретарь Молотова и объявил: “Посол Расы и его переводчик здесь”. Он не назвал Ящерицу Ящерицей, по крайней мере там, где упомянутая Ящерица или переводчик могли его услышать.

Квик влетел в кабинет Молотова. Он был ростом с десятилетнего ребенка, хотя казался меньше из-за своей наклоненной вперед позы. Одна из его глазных башенок, странно похожая на хамелеоновскую, повернулась к Молотову, другая - к Громыко. Молотов не мог разобрать раскраску своего тела, но ее витиеватость указывала на его высокий ранг.

Он обратился к Молотову и Громыко на своем собственном шипящем языке. Переводчик, высокий, флегматичный человек средних лет, говорил на хорошем русском языке с польским акцентом: “Посол приветствует вас от имени императора”.

“Передайте ему, что мы приветствуем его в ответ от имени рабочих и крестьян Советского Союза”, - ответил Молотов. Он снова улыбнулся, но там, где этого не было видно. На своей самой первой встрече с ящерами, вскоре после их вторжения, он имел удовольствие сообщить им, что Советы ликвидировали царя и его семью. Их собственные императоры правили ими пятьдесят тысяч лет; новости научили их лучше, чем что-либо другое, что они не имели дело с существами знакомого вида.

Переводчик шипел, пищал, хлопал и кашлял. Квик издавал похожие ужасающие звуки. Переводчик снова перевел: “Посол говорит, что он не уверен, что эта встреча имеет какой-либо смысл, поскольку он уже дал понять комиссару иностранных дел, что ваши взгляды на урегулирование расовой проблемы неприемлемы”.

Даже больше, чем нацисты, ящеры были убеждены, что они - повелители творения, а все остальные - их естественные подданные. Как и почти двадцать лет назад, Молотов с удовольствием напомнил им, что они могут ошибаться: “Если нас достаточно спровоцируют, мы атакуем колонизационный флот в космосе”.

“Если нас достаточно спровоцируют, мы будем служить нынешним правителям Советского Союза так же, как вы, мясники, служили своему императору”, - парировал Квик. Переводчик выглядел так, словно ему доставляло удовольствие переводить ответ Ящера; Молотов поинтересовался, какую обиду он питает к Советскому Союзу.

Сейчас нет времени беспокоиться об этом. Молотов сказал: “Какие бы жертвы от нас ни потребовались, мы их принесем”.

Он задавался вопросом, насколько это было правдой. Это, безусловно, было правдой поколением раньше, когда советский народ был мобилизован на борьбу сначала с нацистами, а затем с ящерами. Теперь, после периода комфорта, кто мог быть уверен, что это все еще так? Но Ящерицы могли не знать - он надеялся, что они не знали - этого.

Квик сказал: “Даже после стольких лет я не могу понять, как вы, тосевиты, можете быть такими безумцами. Вы готовы уничтожить самих себя, если при этом можете причинить вред своим врагам”.

“Это часто снижает желание наших врагов нападать на нас”, - отметил Андрей Громыко. “Иногда нам приходится убеждать людей, что мы имеем в виду то, что говорим. Ваш вкус к агрессии, например, меньше, чем был до того, как вы столкнулись с решимостью советского народа”.