Второй круг

– Тогда слушай! Я знаю способ, как можно деньжат раздобыть.

– Врёшь ты всё! – недоверчиво сказал я, помня, как он совсем недавно развёл меня историей о найденном им подземном ходе, ведущем с высокого берега реки в сторону мечети. На деле потом «ход» оказался полуобвалившейся норой, то ли барсучьей, то ли ещё чьей-то. Протиснуться туда не было никакой возможности. Только перепачкался я весь.

Однако следующей фразой Талгат просто сразил меня: – Если ты мне поможешь, то деньги будут у нас уже сегодня. Рублей шесть мелочью, если не больше.

Оказывается шустряк надыбал, что в маленькой пекарне на первом этаже одного из старых домов хлеб продают через окно. Для этого с оконной рамы снято нижнее стекло и вставлен деревянный короб. Щели между рамой и коробом заткнуты ватой. Мелкие деньги за хлеб пекари кладут прямо на короб со своей стороны. Проволочным крючком можно вытащить вату и выгрести деньги.

Короче говоря, мне в этом деле мне отводилась роль – постоять на шухере. До сих пор воровать мне не приходилось, не считая вылазок в сад соседки Романовны за вишней. И то я не наглел , брал понемножку, кусты не ломал. Видя мои сомнения, Талгат с присущим ему красноречием доказывал мне, что мы на эти деньги сможем целый месяц каждый день ходить в кино.

Напомню, что дело происходило в 1962 году, когда детский кинобилет стоил 10 копеек. – А можем и так сделать, – заговорщически шептал Талгат, – будем брать один билет, а когда начнётся сеанс, я открою из зала дверь на улицу и впущу тебя. Тогда денег почти на все каникулы хватит.

Приняв моё молчание за согласие, Талгат деловито продолжил:

– Значит так, стоять будешь на углу дома. Если увидишь, что кто-то идёт в нашу сторону, свисти. Свистеть –то умеешь?

Увидев, что с этим у меня порядок, Талгат повеселел: – Пошли прямо сейчас. Днём людей на улице поменьше, все на работе.

– А как же портфели? – недоумевал я.

– Это даже лучше. Пусть видят, что из школы идём.

Через несколько минут я с замиранием сердца стоял на углу старого дома, наблюдая за двумя улицами сразу. Талгат орудовал крючком в окне. Сделал он всё на удивление быстро. Прохожих, на наше счастье, на улице не оказалось. Лишь на противоположной стороне улицы прошла женщина с ребёнком в коляске.

Мы быстро спустились к реке и в прибрежных кустах пересчитали деньги. Их оказалось чуть меньше шести рублей. – Вот тебе два с полтиной, себе я трояк беру – по-хозяйски распоряжался Талгат.

Воодушевлённые успехом, мы двинулись в сторону кинотеатра «Луч». Именно там двери из зала выходили на улицу. Однако на ближайший сеанс детские билеты не продавались. Шёл какой-то фильм – оперетта. Талгат после минутного раздумья потратился на взрослый билет. – Ничего! – заявил он – Стой у дверей. Когда выключат в зале свет, я тебя запущу.

Однако наши действия вызвали возмущение остальных зрителей.

– Эй, Вы, пацанва! Ну-ка, закрывайте двери! – послышалось несколько голосов. Кто-то вроде отправился на поиски контролёра. Мы спрятались в глубине зала. Я со страхом ждал расплаты, почти не вникая в события на экране. «Талгат-то выкрутится, у него билет есть – крутилась мысль – А мне не сдобровать!»

Но всё обошлось. Добравшись домой, я завязал деньги по-старушечьи в носовой платок и спрятал в сарае между дров. Потом вдруг подумал, что сарай у нас не запирается и деньги могут найти. Вернулся, забрал деньги, решил спрятать их в подполе, где картошка хранится. А тут и мама с работы пришла. Не полезу же я при ней в подпол. Поэтому деньги остались пока в кармане брюк.

Отец, вернувшийся с работы, выглядел взволнованным.

– Слушай, мать! – с порога выпалил он – В пекарне-то всю мелочишку с окна вытащили!

– Мальчишки, наверное! – предположила мама.

– Вот и я так думаю! – тут отец заметил меня – А ну, иди сюда! Что вы делали с Талгатом возле пекарни?

– Не были мы там! – дрогнувший голос подвёл меня.

– Не ври гадёныш! Вас там видели!

– Никто нас не мог видеть! – эта фраза сгубила всё.

Отец побелел лицом, схватил меня и, перевернув вниз головой, знергично потряс. Узелок тут же вылетел из брюк.

– Что это?!– заревел отец. Пришлось сознаваться. Разгневанный родитель, прихватив улику, оправился на квартиру Талгата. Вернулся где-то через час.

– Ты представляешь, мать, – оживлённо рассказывал он,– этот паршивец не нашему чета, уже успел деньги припрятать. Так Айбек чуть не прибил его. Я уж заступаться начал. Короче говоря, я деньги в пекарню занёс и извинился. А ты, воришка, велосипеда к лету не дождёшься. Вот так!

Ночью я долго не мог уснуть. Всё ворочался, размышляя о превратностях судьбы. Потом подумал, что нет худа без добра. Всё-таки не стал отец руки распускать. Талгат появился в школе только через два дня. Со мной не разговаривал. А тут вскоре и летние каникулы наступили.