Второй кубанский поход и освобождение Северного Кавказа. Том 6

Мы ночевали в Кугульте. Был сильный мороз. Хозяйка наша была не в духе. Наконец она не выдержала:

– Не стыдно вам? Сами сидите в тепле, а солдат своих держите в сарае, при таком морозе. Они же там замерзнут.

Мы выпучили глаза от удивления. Наши солдаты были прекрасно расквартированы за три дома от нас.

– Какие такие солдаты?

– Нешто я знаю? Их с десяток в сарае.

Мы взяли карабины и пошли в сарай. Нашли 7 красных, разбежавшихся накануне. Они зарылись в солому. А мы и не подозревали их присутствия. Если бы они были посмелей, то могли ночью нас перерезать или увести лошадей.

Мы не знали, что делать с нашими пленными. Надо отдать их казакам.

– Они же их расстреляют, – сказал брат. – Давайте оставим нам двух. Они будут готовить еду и убирать лошадей.

Выбрали двух. Одного пожилого Кирилла, другого помоложе назвали Мефодий. Мефодий был разбитной и сразу сумел войти в нашу солдатскую среду. Я вижу его сидящим на нашей вещевой повозке рядом с кучером и всегда с гусем под мышкой. Кирилл же был застенчив. На следующий день я встретил его на улице.

– Почему ты не сидишь в хате при таком холоде?

– Ничего, я люблю холод. Прогуливаюсь.

Заподозрив что-то, я пошел к солдатам и спросил причину.

– Мы не желаем этой красной свиньи у нас в доме.

Вот те на! А Мефодий сидел тут же, и сами ездовые забыли, что их выбрали из пленных. Я взял Кирилла к нам в хату. Он оказался услужливым и довольно развитым. Вскоре их обоих демобилизовали и отослали по домам.

Разное

Был дикий мороз, и выбрали как раз этот день, чтобы чистить орудие. Чистили орудие два раза в год, при случае. А чистить при морозе – просто зверство. Нельзя прикоснуться к стволу, кожа прилипает и отрывается.

Из Кугульты мы пошли на восток и заняли Константиновку, из которой красные нас дважды выбивали. Дело в том, что к селу со стороны красных примыкает плоскогорье, с которого село хорошо обстреливается. Так что Константиновку мы брали три раза.

Кроме Константиновки, были бои и походы. Но название деревень не записал, а бои забыл. Обыкновенно запоминается победа или скверная ситуация, а каждодневный нудный бой, под моросящим дождем, без решительной атаки легко забывается и уступает место в памяти какому-нибудь красочному событию. Так, однажды под вечер, под дождем, при затихающем бое, на нашу батарею прискакал великолепный комиссар, весь в звездах и красных бантах. Он стал распекать батарею за то, что она не следует его приказаниям. Глядя на него, мы глазам не верили и немного опешили. Он принял нашу батарею за свою и заметил свою ошибку слишком поздно. В его седельных сумах было много денег.

В дивизии появилась казачья конная батарея. Неважная, по отзыву самих казаков. Работала она в другой бригаде, и мы редко встречались.

Петровское

Вдоль реки Кальмиуса находится высокое плоскогорье. Оно возвышается над степью метров на 500. Наверху совершенно ровная плоскость, переходящая в Манычские степи. Внизу когда-то было море. Края обрывов покрыты окаменелыми ракушками. Обрывы очень круты и представляют натуральную крепость. Это плоскогорье находится к востоку от реки Кальмиуса. Маленький городок Петровское лежит у подножия обрыва и служит углом плоскогорью, которое тут уходит на восток. Сама река вырыла глубокое, метров в 50, ущелье. Для всадника оно непереходимо. В Петровское попадаешь по железному мосту через реку. Из Ставрополя через Петровское идет железная дорога на север в Дивное и из Петровского ветка на восток на Благодарное.

Дивизия осталась в Константиновке, а батарею, под начальством полковника Шафрова, послали к Петровскому произвести демонстрацию. С нами было 29 казаков Корниловского полка как прикрытие. Дивизия Улагая наступала на плоскогорье, и наша батарея должна была отвлечь внимание красных.

Мы выступили поздно и подошли к Петровскому часов в 5 вечера. Противника мы нигде не встретили. На плоскогорье, к северу от Петровского, шел бой, лопались шрапнели и казалось, что бой двигается вправо, то есть Улагай наступает. Посланный в Петровское разъезд не обнаружил красных. Мы стояли в степи перед мостом.

– Что нам делать? – сказал полковник Шафров. – Начинает смеркаться, и пошел снег. Мне вовсе не улыбается идти 24 версты опять в Константиновку. Есть вероятность, что Улагай займет Петровское. Пойдемте туда его дожидаться и там проведем ночь.

Удивительно, что никто из наших опытных капитанов не протестовал против такого легкомыслия.

Мы перешли мост и по узкой кривой улице вышли на площадь. Мы поставили орудия на площади, распрягли их, увели лошадей в конюшни и заняли дома вокруг площади. Конюшни же не выходили на площадь, а на улицу за площадью. В общем, расположились как у себя дома, без всякого охранения конечно. Правда, лошадей не расседлывали.

– Мне эта авантюра вовсе не нравится, – сказал мне брат.

– Почему?

– У нас только один выход – узкая кривая улица и мост. Достаточно красным занять мост десятком стрелков – и мы попались, как в мышеловке. Река непроходима даже для пешего. Наши 29 казаков не смогут ничего сделать.

– Но вся дивизия Улагая, которая придет?