Второй кубанский поход и освобождение Северного Кавказа. Том 6

А. Рябинский [154] НА БРОНЕВОМ АВТОМОБИЛЕ [155]

В июне месяце 1918 года, вернувшись из отпуска, в Мечетинской я не застал полка. Этапный комендант, назначив меня старшим над 15 добровольцами, вновь поступившими и возвращающимися из отпусков, послал нас догонять полк. По дороге мы узнали, что при взятии Торговой был убит генерал Марков. Не нахожу подходящих слов, чтобы выразить то удручающее впечатление, какое произвела на нас эта ужасная весть… Офицерство в нем потеряло своего истинного, популярного, авторитетного и горячо любимого лучшего друга, не говоря о его таланте и его дерзкой храбрости…

Надежда моя застать полк в Торговой не оправдалась. Этапный комендант, сообщив мне, что полк выполняет какое-то особое задание, о котором он не то не знает, не то не имеет права говорить, дал мне, а также всем бывшим при мне предписание отправиться в штаб 2-й дивизии.

По дороге туда я встретил трех офицеров своей пулеметной роты Корниловского ударного полка, которой я командовал во вторую половину Кубанского похода: подъесаула Федосенко[156] и поручиков Короткова[157] и Безклубова[158], которые пригласили меня к себе на квартиру «есть вареники».

Спрашиваю их: «А вы что здесь делаете?» Отвечают, что с полком связи нет, он где-то в направлении на село Медвежье, а они пока что устроились на броневой автомобиль «Корниловец», взятый полком под Гуляй-Борисовской и который завтра выходит из ремонта.

Вскоре пришел и командир машины – штабс-капитан Гунько Игорь Дмитриевич, скромный, застенчивый, располагающий к себе с первого взгляда, симпатичный, молодой, как и все мы, офицер инженерных войск, дроздовец. Мы представились друг другу и, как это бывает между людьми одних взглядов и воспитания, почувствовали друг к другу дружеское расположение. Обменявшись вопросами, какие возникают при первом знакомстве, командир машины предложил мне до встречи с полком присоединиться к ним. Я подумал и согласился.

Закусив варениками, мы пошли осматривать броневик. По дороге штабс-капитан Гунько рассказал, что он уже представлялся генералу Боровскому по случаю окончания ремонта, и тот приказал ему 21-го выступить и нагнать дивизию. И так как в броневике правая башня была уже занята подъесаулом, то он мне предложил сесть за пулемет в левой.

В железнодорожных мастерских, куда мы прибыли, нашему взору предстали две машины: красавец броневик с надписью «Корниловец» и подвижная база броневика, полугрузовая машина «фиат». Возле первой возился чудом уцелевший чернецовец, высоченного роста добродушный парень, унтер-офицер донец Назаров, а у «фиата» штабс-капитан Чириков, в форме летчика, в пилотке.

Скажу откровенно, что об автомобиле я имел слабое представление. Мысль же, что мне не придется ходить пешком и что меня, пулеметчика, укрытого непробиваемой пулями броней, повезут в непосредственной близости поражать врага, казалась захватывающе интересной.

Накануне выезда все мы усердно работали над приведением броневика в боевую готовность. Гунько с Назаровым возились у машины, Безклубов грузил ее всем необходимым, Чириков приводил в порядок свой «фиат» и заботливо старался разыскать все необходимое для пулеметов и автомобилей; Коротков помогал повсюду, где являлась надобность. Мы с Федосенко монтировали пулеметы в башнях и пробовали их. Приняв во внимание удаленность от нас колонны генерала Боровского, мы на следующее же утро двинулись в путь.

Восторгу нашему во время пути не было границ. Мы ничего на себе не несем. Нас везут. Командир машины штабс-капитан Гунько и шофер Назаров уверенно ведут машину, сидеть удобно и даже мягко. Пулеметы во вращающихся башнях, вода для охлаждения их подается самотеком, сами они хорошо смазаны и не пылятся, запасные части и принадлежности для обслуживания их под рукой. Все весело и бодро настроены, шутим, смеемся. Ни у кого нет обыкновенного походного утомления – мы хорошо поели и отлично выспались. Мы не связаны с бесконечной колонной, совершенно одни, и останавливаемся по разным причинам где хотим, и летим по хорошо укатанной идущими впереди нас войсками дороге.

Но вот мы догоняем колонну. Свистит «Корниловец», пехотинцы дают нам дорогу и жестами рук приветствуют нас, глядя на невиданное еще в Добровольческой армии средство борьбы. В одном месте, в стороне от дороги, группа начальствующих лиц. Бросается в глаза знакомая фигура полковника Кутепова. Машина останавливается, и мы выходим из нее. Гунько идет к начальникам и минут через пять возвращается обратно.

– Господа, – говорит он нам, – сейчас наши будут атаковать село Белую Глину, до нее версты две-три… Передние части уже развернулись. Генерал Боровский приказал нам ворваться в село, обстрелять большевистский штаб. По слухам, у большевиков имеется одна бронемашина, а потому нужно иметь наготове бронебойные… Кроме «Корниловца», в селе будет работать дроздовский броневик «Верный» с трехцветным флагом.