Второй лорд Белого замка (СИ)

Он судорожно вздохнул и заставил себя отойти от утопающего в цветах гроба. Цветы покрывали бедное усеченное тело его возлюбленного целиком, оставляя открытым лишь лицо. На небольшом возвышении рядом с гробом скорбным изваянием застыл первый лорд, и Лаки поклонился ему:

— Мои глубочайшие соболезнования, милорд.

Первый лорд медленно склонил голову и снова уставился перед собой. Ему предстояло провести целый день, выслушивая одинаковые слова. Интересно, положение в склеп будет сегодня, или они протянут до завтра? Лаки коротко помолился за то, чтобы сегодня, и принялся отираться среди гостей.

Вокруг громко говорили о красоте, безупречных манерах и благородном происхождении покойного. И тихо — о том, что местный владыка уже не первого омегу за свою долгую жизнь похоронил, “но этот отошел особенно быстро, земля ему пухом”. Лаки, измаявшись этими шепотками, покинул двор и ушел в гостиницу. Следовало хорошенько выспаться, вдруг ночью уже можно будет похитить Найриса.

— Ждите перед склепом, — тихо сказал первый лорд вечером, когда Лаки снова явился в замок.

Положение уже состоялось, а поминальный пир был в самом разгаре. Лаки пробрался к скальному обрыву, где был скрыт склеп владык Белого холма, и затаился среди камней у входа.

Ждать пришлось долго, Лаки даже замерз. Первый лорд пришел после полуночи. Он приложил ключ к скале и вошел в нее, не оглядываясь, а Лаки тенью скользнул внутрь.

— У вас есть полчаса, чтобы попрощаться, — сказал первый лорд, останавливаясь перед гробом. — Потом двери сомкнутся сами, помните.

— Спасибо, милорд, — прошептал Лаки, склоняясь над его рукой, — не знаю, как вас и благодарить за ваши неисчислимые благодеяния.

— Ну, полно, господин гонец, я сделал лишь то, что велело мне сострадание и милосердие.

Лаки страстно лобызнул его в перчатку и бросился открывать гроб. Конечно же, Найрис сейчас не дышит и не может задохнуться, но…

— Он… целый, — Лаки неверяще обернулся к первому лорду, изо всех сил пытаясь скрыть неуместную радость.

— Да, — скорбно кивнул первый лорд, — ритуал не успели довести до конца, я забыл вам сказать. Вижу, так вам нравится гораздо больше?

— Да… да, больше, — залился краской Лаки.

Кажется, первый лорд держал его за какого-то извращенца, любящего мертвых.

— Что ж, не буду вам мешать, — первый лорд тоже слегка порозовел и, церемонно кивнув, удалился.

А Лаки, дрожа от нетерпения, извлек Найриса из гроба, завернул в свой плащ и сбежал, взвившись в воздух прямо от входа. Надо было срочно лететь в Дворец мертвых для ритуала пробуждения.

Но когда он прибыл, наставника не оказалось на месте, а Лаки опасался доверить Найриса кому-либо еще.

— Я постараюсь найти его, — пообещал ему Ольгерт.

Лаки благодарно ему покивал и устроился в ритуальной комнате с Найрисом на руках. Тот был такой холодный, но Лаки все равно поцеловал его в бледные губы и замер в ожидании. Из углов и ниш комнаты выглядывали жуткие образины некромантских божков, которых тут почитали наравне с великим Отцом. И если все будет в порядке, то и Лаки будет почитать их следующие пять лет. Да и позже… Наивно полагать, что он сможет после этого избавиться от некромантской магии. Хорошо бы его умение летать осталось с ним. Лаки вздохнул, вспомнив, что спасительное зелье называлось “напитком богов”, и мысленно попросил ближайшего идола помочь им с Найрисом.

— Надо же, целый высокородный омега, — удивился наставник, заходя. — Да вы везунчик, юноша.

Он был довольный и веселый, явно с попойки, судя по запаху вина и белой шубе, испачканной свежей кровью.

— Да, оказывается ритуал не успели провести до конца! — вскочил на ноги Лаки и с опасением поинтересовался: — А вы… сейчас сможете провести пробуждение?

— Раздевайте его и кладите на стол, — хмыкнул тот, удаляясь.

И Лаки принялся разоблачать Найриса от шелков и украшений. Его тело было таким исхудавшим, покрытым темными пятнами синяков и загадочными круглыми следами.

Впрочем, эта загадка вскоре прояснилась, когда вернулся наставник: подчиняясь его жесту, откуда-то выползли черные трубки и присосались к Найрису. Лаки закусил губу, заставляя себя не отводить взгляда. Он хотел видеть весь ритуал.

— Это магия жизни, как вы видите, — сказал наставник. — Столь любимая нашим общим другом, владыкой Даркаеном.

— Я не имел чести быть представленным владыке, — пробормотал Лаки, наблюдая за творимыми наставником плетениями. — Но весьма остроумно, ставить ритуал магии жизни парным к зелью смерти.

— В искусстве некромантии множество таких остроумных решений, юноша. Держите магический фон тут.

Некоторое время они сосредоточенно молчали, а потом наставник коротко выругался:

— Чертов Даркаен, инквизицию бы на него натравить. Держите фон, юноша! — наставник призвал еще клубок черных трубок, продолжая негромко возмущаться: — Второй благородный омега за последние двадцать лет… Ересиарх проклятый. И это в то время, как ордену не хватает магов, а драконы…

— Инквизиция по нему плачет, — осторожно заметил Лаки, не дождавшись продолжения про драконов. — Но о чем им сообщать, ведь владыка был в своем праве?

Наставник засмеялся: