Второй после Мадары (СИ)

Совет каге собрался в течение часа, и уже два часа с тех пор шло обсуждение сложившейся ситуации и плана действий, пока яркая вспышка за окном кабинета не прервала деловую беседу.

За ней последовал грохот взрыва.

Молниеносно среагировавшие правители и их сопровождающие синхронно повернули головы и благодаря дождю, мгновенно смывшему пыльное облако взрыва, успели заметить крошащиеся камни скалы на месте, где раньше было лицо Первого Хокаге.

====== Фрагмент LIV ======

Комментарий к Фрагмент

LIV

*Энгава – японская веранда. В данном случае – закрытая.

Ханаби перебросила мокрые волосы на правое плечо и слегка выжала, наклонившись вперёд, чтобы потом не замочить пол на энгаве, однако стоило скинуть напитавшиеся влагой варадзи и ступить на него босиком, предосторожность показалась бесполезной. Под ногами мгновенно образовалась лужа. Хината аккуратно пристроила свою обувь снаружи, под маленьким карнизом. Ничуть не замешкавшись, после этого она подобрала сандалии сестры и примостила рядом. Жест заботы, от которого Ханаби стало почему-то ещё горше.

По плечу с волос текла струйка и спускалась в вырез рубашки. Ханаби чувствовала щекотный холодок по груди, делала шаг, другой по рельефным доскам пола и ненавидела Обито. Он не просто лгал ей. Он предал её. Он ушёл и — Ханаби точно знала — никогда больше не вернётся. Как бы она его ни любила, какой бы образованной себя ни считала, с малолеткой ему не будет интересно — это же очевидно, как она могла себе позволить думать, что это надолго?

И самое главное. Весь тот ужас… все те потери, что понёс клан… отец в больнице… Неджи… И Ханаби, ублажающая виновника этого всего. Его надо было убить. Почему она не догадалась? Она же должна была почувствовать, она ведь чувствовала его насквозь, она была так близко к нему… Как она могла упустить признаки того, что он враг? Что-то тёмное, что-то мрачное, ауру смерти… Теперь Ханаби казалось, что так и было: в каждом его поцелуе чувствовалась кровь его многочисленных жертв. Тех, кто ходил по одним дорогам с Ханаби, между таких родных домиков, покупал хлеб у тех же торговцев, сидел на тех же лавочках вдоль аллеи, почтенно приветствовал её как наследницу великого клана или просто по-доброму улыбался как случайной прохожей при встрече взглядов в толпе. Неджи больше никогда не будет. Он никогда больше не будет учить ни её, ни Хинату, они больше не услышат восхищённого шёпота в клане о том, что он гений, он больше никогда не будет их защищать. Это Обито прервал его жизнь. И собирался прервать другие. Старший брат, гений, не смог выстоять против него; не смогла бы и Ханаби. Ей в очередной раз стало страшно от мысли, на какой волосок от смерти она была всё это время.

Но зачем ему это было? Наруто говорил что-то про мир… Не сходится. Воевать ради мира?

Ханаби вдруг это всё показалось небывалым абсурдом. Это же Обито. Как он мог? Конечно, нет. Здесь какая-то ошибка. Скорее всего, его подставили, либо он зачем-то специально прикинулся тем, кто развязал войну, будучи на самом деле к этому не причастным… Наверняка объяснение этому есть. И Ханаби обязательно найдёт это объяснение, нужно только узнать больше фактов. Ноги уже несли её в кухню, к Хинате.

— Нэ-сан. Пожалуйста, расскажи мне всё. Расскажи мне о войне. Я должна знать.

Хината стояла спиной к ней и готовила обещанное какао. Услышав слова Ханаби, она остановилась, словно механизм, который рывком отключили от сети, — как была, с неловко согнутыми руками и опущенной головой. Ханаби молчала. Ханаби ждала.

Тикали секунды.

— Ты права. Тебе уже шестнадцать. Ты уже достаточно взрослая, чтобы знать.

Да! Хината поддалась. Ханаби боялась даже дышать, чтобы ненароком ничем не заставить ту передумать.

Сестра молча доделала какао в том же темпе — медленными, но выверенными движениями, мыслями явно будучи не здесь. Ханаби села на пол неровно, а потому в том положении, в котором она замерла, ступни теперь сводило, а шевелиться она всё ещё не решалась. С каждым мгновением она всё больше сомневалась, что ей стоит идти до конца. Ханаби не знала, во что превратится её жизнь, если всё подтвердится. Сейчас она ещё усилием воли держала себя на границе между старой Ханаби и Той-Ханаби-Что-Знает-Правду. Может быть, просто закрыть глаза, а потом открыть — и окажется, что ничего этого не было? Её счастье не могло закончиться вот так. Не может всё сложиться так страшно, просто не может. Так в жизни не бывает. Этот мир устроен не так. Она этот мир знает шестнадцать лет, если бы подобное было возможно, то за такой долгий срок хоть раз бы на её глазах произошло. Раз нет — значит, нет. Этот мир всегда был для неё уютным, он не подведёт её.

Хината опустилась за тот же низкий крошечный столик напротив Ханаби. Её брови были сведены жалостью; нет — неподдельным беспокойством.