Второй после Солнца. Часть вторая

– Где место для тебя? – она взяла меня под локоток и потащила к центру круга. – Пойдём, посмотрим.

Сладкая истома разлилась по моему так называемому телу, начиная с локотка; на подгибающихся ножонках я спешил за ней, рядом с ней, чуть сзади неё.

– Зомбины, встать, – мягко, вдумчиво сказал Павел поутру, дождавшись горбуна. – Суд пришёл. Страшный суд.

Мягким, вдумчивым голосом Павел представлял Зомбинам первую часть всемогущей судебной триады, первый из трёх источников судебного процесса, а именно судейский.

Зомбины, так до конца и не оправившиеся от воздействия Павлова оружия классового поражения, вставши в своей клетке, понуро молчали.

– Слово для обвинения предоставляется товарищу прокурору, – объявил Павел.

– Спасибо, ваша честь. Я обвиняю! – мощно, с Аркашиными интонациями произнёс Павел; теперь он ключом бил из второго источника – прокурорского. – Ещё как обвиняю! Я обвиняю вас всех! Вы и только вы виноваты в том, что вы – Зомбины!

– Мы больше не будем! – крикнули Зомбины из клетки.

Павел поднял руку. Зомбины затихли.

Павел продолжил обвинение, и в его голосе звучала сталь, легированная титаном:

– Я обвиняю вас в бездуховности! Я обвиняю вас в беспартийности! Я обвиняю вас в плетении густой паутины заговоров! Я обвиняю вас в наймитстве у капитала! Я обвиняю вас в предательстве наших классовых интересов! Я обвиняю вас в продаже Родины в особо крупном размере! Вы – не Зомбины, вы – Зомбинги!

Раздался грохот. Это Зомбины упали в обморок. Павел постучал по столу. Внутри него всё клокотало от гнева, но ничто не отражалось на хорошем, правильном лице. Зомбины оправились от падения и снова расселись по своим местам в своей клетке.

– Вот оно – признание вины! – указал Павел на Зомбинов; Зомбины заголосили, заверещали, загундосили; не обращая на них внимания, железным голосом Павел продолжил. – И вот они – три составных части грамотно проведённого следствия: признание, признание и ещё раз признание! Все три составные части налицо, отрицать это – значит отрицать очевидное. Исходя из вышеизложенного, по совокупности обвинений я требую для обвиняемых Зомбина, Зомбина, …, Зомбина, – Павел перечислил их всех поимённо, – высшей меры социальной справедливости – смертной казни! – так на победной ноте закончил обвинительную речь Павел.

– Вы закончили? – спросил Павел, смягчив голос до вдумчивого.

– Нет, ваша честь! – ответил Павел. – Немедленной казни! Вот теперь закончил. И ещё, – крикнул Павел, – банду Зомбинов – под суд! Теперь кончил.

– Гражданин адвокат, у вас есть, что сказать в защиту этих, с позволения сказать, подсудимых? – спросил Павел.

– Нет, ваша честь, – проблеял Павел; теперь он барахтался в третьем источнике – адвокатском, – мне нечего сказать в их защиту. Любое из преступлений, им вменяемых, достойно высшей меры наказания. Но достойны ли они сами этой меры? Отнюдь! Эта мера слишком почётна для них! Исправительные работы, пожизненно, с конфискацией – вот что будет пресловутым Зомбинам по их преступным заслугам!

В зале раздался плач. Это плакали Зомбины. Павел сумел пронять своей речью даже их заскорузлые, заплесневевшие во грехе души. Он и сам смахнул набежавшую непрошенную слезу.

– Обвиняемые! – мягким, вдумчивым голосом объявил Павел. – Вам предоставляется последнее слово.

– Это мы? – спросили Зомбины.

– Это вы, – ответил Павел.

– Это нам дают слово? – спросили Зомбины, не веря своей удаче.

– Это вам дают слово, – подтвердил Павел.

– А зовут нас Зомбины, – сказали Зомбины.

Павел сверился со своими записями: всё было верно, Зомбины говорили правду.

– Настоящая наша фамилия – тоже Зомбины, – продолжили Зомбины, помолчав.

– Так называемые Зомбины, – поправил Зомбинов Павел.

– Так называемые Зомбины, – охотно согласились Зомбины.

– А, чего тут, – махнули они рукой. – Хочешь стрелять – стреляй, – сказали Зомбины, всхлипнув, – но в душу не лезь, в душу лезть не моги!

– Товарищи, нет души! – воскликнул Павел мягким, вдумчивым голосом. – Всё это – выдумки глупых невежественных попов.

– А нам теперь всё едино, – признались Зомбины, – что она есть, что её нет.

– Картина ясна, – заключил Павел. – Встать! Суд удаляется на совещание.

Посовещавшись, Павел вернулся для вынесения приговора.

– Единогласно, – сурово, но вдумчиво сказал Павел, – суд вынес решение: по совокупности обвинений приговорить подсудимых к смертной казни путём убиения. Приговор окончательный, обжалованию не подлежит и будет приведён в исполнение завтра же на рассвете.