Второй Саладин

«Всегда останавливайся неподалеку от автовокзалов. В небольших местечках, с грязными комнатами, недорогих. Но в отелях, только в отелях. В мотеле обязательно поинтересуются, где твой автомобиль. Придется объяснять, что у тебя его нет. Начнутся расспросы, как да почему. Они решат, что ты псих. В Америке человек без автомобиля – дикость. Автомобиль есть у каждого».

В обшарпанной части города, напротив мексиканского театра, он нашел гостиницу, как нельзя лучше отвечающую его требованиям. Она называлась «Конгресс» и располагалась между железнодорожным и автобусным вокзалами. Отель представлял собой четырехэтажное здание с книжным магазином, парикмахерской и лавкой, торгующей ювелирными украшениями.

Он вошел в сумрачный вестибюль, выкрашенный коричневой краской.

Тучная дама подняла на него глаза, когда он подошел к стойке регистрации.

– Да?

– Комнату. Сколько?

– Десять сорок, дорогуша. С телевизором и ванной.

– Да, хорошо.

– Подпишите вот здесь.

Он быстро подписал.

– На день? На два? На неделю? Мне нужно записать.

У нее было припудренное спокойное лицо.

– Дня на два-три. Не знаю точно.

– А, и вот еще что, золотце. Вы позабыли указать, откуда вы. Вот здесь, на бланке.

– Ах да, – спохватился Бег.

Он знал, что напишет. Ему вспомнился единственный американец, которого он знал. Джарди. Где вырос Джарди?

«Чикаго», – вывел он.

– О, Чикаго. Чудесный город. – Она улыбнулась. – А теперь я должна получить с вас деньги, золотце.

Он протянул ей двадцатку и забрал сдачу.

– Поднимайтесь наверх. Вон по той лестнице. Потом по коридору. Ваш номер выходит во двор, там очень тихо.

Он поднялся по лестнице, прошел по темному коридору и отыскал свою комнату. Запер дверь. Вытащил из рюкзака «скорпион», положил его перед собой на кровать и стал ждать полицию.

Никто не пришел.

«У тебя все получилось», – подумал он.

Kurdistan ya naman.

Глава 4

Тревитт нервничал. Во-первых, в помещении собралось слишком много важных персон одновременно. Особых людей, избранных, в том числе и живых легенд, которые заправляли всем в конторе. Во-вторых, оборудование. Тревитт не был человеком техническим. Ему трудно ладить с вещами. Не проще ли было бы привлечь к делу какого-нибудь технического гения и поручить эту часть работы ему? Ну конечно, в обычных обстоятельствах. А сейчас обстоятельства были чрезвычайные. Поэтому придется управляться с оборудованием самому.

– Ничего, освоишься, – сказал ему Йост Вер Стиг.

И потом еще слайды. Ради них все и затевалось, они должны были идти в правильном порядке, а Тревитт всего несколько минут назад принес самый последний из фотолаборатории – удастся он или нет, все это время оставалось под вопросом – и не был уверен, что он вставлен в магазин диапроектора правильно. Он мог зарядить его задом наперед, что вызвало бы смех на менее серьезном совещании, но на глазах у такой кучи важного народу ему не хотелось ударить в грязь лицом. А также видеть, как Майлз Ланахан посмеивается в своем углу и списывает с его счета очко, занося его себе в плюс.

– Тревитт, мы готовы? – послышался голос Йоста.

– Так точно, думаю, да, – ответил он, и его слова раскатисто загремели по всей комнате: его же подключили к микрофону, а он и забыл.

Он наклонился, включил проектор, и на стене загорелся пустой белый прямоугольник. Пока все хорошо. Если он еще найдет… ага, вот он, стервец – переключатель на шнуре, подсоединенном к проектору. Ну вот, теперь, если оно сработает так, как написано в инструкции, все будет…

Он нажал на кнопку, и раздался щелчок, как будто взвели курок пистолета.

На экране появилось лицо. Нежное лицо совсем зеленого юнца, не старше восемнадцати, – глаза, ошалевшие от радости, короткий ежик взмокших от пота волос и тощие руки, торчащие из рукавов майки.

– Чарди в возрасте восемнадцати лет, – пояснил Тревитт. – Его школа только что победила в классе «Б» чемпионата Чикагской католической лиги. Дата – двенадцатое марта тысяча девятьсот пятьдесят восьмого года. Фотография взята из вышедшей на следующий день «Чикаго трибьюн». Это крупный план, за кадром остался кубок – жутко аляповатая посудина. В общем, Чарди заработал… у меня где-то тут записано…

– Двадцать одно очко, – подал голос Майлз Ланахан. – Включая штрафной после истечения игрового времени, который принес «Сент-Питу» победу с перевесом в одно очко.

– Спасибо, Майлз, – сказал Тревитт, а про себя подумал: «Ах ты ублюдок».

– В общем, – продолжал он, – как видите, он был героем еще в юности.