Читаем Второй шанс полностью

— Говори, что хочешь, мне сейчас фиолетово, — оповестил его Серёжа, блаженно вздыхая, и не желая лишаться такого нового (или просто забытого) для него ощущения.

— Я серьёзно, — поворачивая в парк, покачал головой друг. — Не находишь, что будет для ребят подозрительно, если ты такой счастливый появишься на ужине?

— А если я ничего не могу с собой сделать? — осведомился Сергей, садясь на качели на старой детской площадке.

— Придётся, — с искренним сожалением вздохнул друг. — Ну, вспомни что-нибудь грустное, если сам справиться не можешь, — посоветовал он.

Грустное? Почему-то в голове сейчас было абсолютно пусто. Какая разница, когда его кто обижал, или какие перипетии ему пришлось пережить, когда сейчас ему так хорошо и спокойно? Однако улыбка сама сползла с его лица, когда сознание услужливо напомнило о родителях.

— Ну вот, уже лучше, — поощрил Вася. — А о чём ты подумал?

Сергей какое-то время молчал, а потом всё-таки решил ответить:

— Недавно я заходил к Фаине Михайловне. Хотел узнать про свою квартиру, — начал подросток.

Он рассказал другу всё, что увидел и узнал в тот памятный день. Даже о фотографии и написанном мамой на обороте письме.

— Потом я подумал, что у отца ведь были родственники, значит, их можно найти, — озвучил Сергей свои выводы. — Вот бы ещё раз просмотреть ту папку…

— А тебе оно надо? — задумчиво спросил Вася, переваривая полученную информацию. — Ну, найдёшь ты их, и что скажешь?

— Не знаю, — честно признался Серёжа. — Может, они сто раз уже пожалели.

— О чём? О том, что выгнали собственного сына из дома? Или о том, что не приняли твою мать и отказались от тебя? Думаешь, такие люди со временем меняются? — скептически покачал головой юноша.

— А вдруг. Может, они приходили мириться, а в квартире никого не оказалось. Поспрашивали у соседей, а потом решили, что мы переехали. Вдруг никто не знал, что мама умерла, — совсем тихо закончил Сергей, в горле неожиданно запершило.

Серёжа сделал несколько глубоких вдохов, чтобы взять себя в руки и успокоиться. Оказалось, быть откровенным, даже с лучшем другом, невероятно сложно. Но, с другой стороны, он чувствовал облегчение. Так всегда было, когда он делился с Васей своими переживаниями.

— Всё может быть, — не стал рушить его иллюзий друг. — Но на твоём месте я бы не шибко надеялся.

Сергей молча кивнул и вдруг ни с того ни с сего выпалил:

— Вась, а ты можешь взломать дверь?

Глава 6. Взлом

— Ты что, с дуба рухнул? Это статья! — во все глаза смотрел на друга Вася, не веря своим ушам.

— Ну, ты же мог своими проволочкам вскрыть кухонную дверь, — немного смутившись, стал убеждать его Серёжа. — А эта квартира моя. Здесь нет состава преступления. Я только заберу папку, и мы уйдём. Замок простой. Никто никогда ничего не узнает. В квартире вообще никого не бывает, никто за ней не следит.

— Да, я в своей неделю уборку делал, — не к месту вспомнил Василий, после чего задумчиво цокнул языком, — а соседи?

— Глазок только в одной квартире, — быстро ответил Сергей, восстанавливая детали того дня. — Которая слева, рядом. Оттуда будет невидно, ручаюсь.

— А если кто застукает? — всё ещё сомневаясь, посмотрел друг на закрывшие солнце облака.

— Не застукают, ты же ас!

Вася недоумённо на него глянул, после чего покачал головой:

— Серёж, одно дело вскрыть хлипкий замок, который поддень ножичком, и дверь откроется. И совсем другое — замок входной двери, даже если он самый простецкий.

— Ну ты же и навесной на буфете не раз взламывал, — не сдавался Сергей.

На кухне действительно был буфет, где воспитатели, нянечки и повара прятали печенье и конфеты к чаю. В холодильник и то легче было залезть, чем в буфет.

— Димка, когда ты ушёл, всё сокрушался, что не может так ловко орудовать отмычками, несмотря на все свои таланты.

— Убедил, — наконец, сдался Вася. — Но только ради тебя и при условии, что ты никогда больше не будешь меня просить об этом.

— Хорошо, клянусь, — обрадовался Серёжа.

— Не клянись, в жизни всякое бывает, — буркнул в ответ друг.

Не откладывая в долгий ящик, они отправились искать дом, где располагалась квартира.

— Ты что, даже адрес не запомнил? — ворчал по дороге Вася.

— В квартале от «1000 мелочей», недалеко отсюда, — пожал плечами Сергей.

— Внизу замок или домофон?

— Вроде не было ничего, — не совсем уверенно ответил подросток. — Если что, подождём, пока кто выйдет или зайдёт.

— Ага, заодно лица засветим, — недовольно пробормотал Вася.

— А отмычки у тебя с собой? — на всякий случай спросил Серёжа.

— Ты ещё громче говори, чтобы все услышали, — оглядываясь по сторонам, почти прорычал юноша. — Обойдёмся подручными средствами, — он наклонился и поднял какой-то камушек.

Пока они шли, в арсенале друга появилась отломанная от куста сухая ветка, найденная под скамейкой женская заколка-невидимка и тонкая проволочка, которую он подобрал у мусорного бака.

— Я, когда уходил, их Димону отдал, — пояснил Вася, заметив, как удивлённо друг за ним наблюдает. — Вроде всё. Но если за пять минут не получится — уходим. Я рисковать не хочу.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Иисус Неизвестный
Иисус Неизвестный

Дмитрий Мережковский вошел в литературу как поэт и переводчик, пробовал себя как критик и драматург, огромную популярность снискали его трилогия «Христос и Антихрист», исследования «Лев Толстой и Достоевский» и «Гоголь и черт» (1906). Но всю жизнь он находился в поисках той окончательной формы, в которую можно было бы облечь собственные философские идеи. Мережковский был убежден, что Евангелие не было правильно прочитано и Иисус не был понят, что за Ветхим и Новым Заветом человечество ждет Третий Завет, Царство Духа. Он искал в мировой и русской истории, творчестве русских писателей подтверждение тому, что это новое Царство грядет, что будущее подает нынешнему свои знаки о будущем Конце и преображении. И если взглянуть на творческий путь писателя, видно, что он весь устремлен к книге «Иисус Неизвестный», должен был ею завершиться, стать той вершиной, к которой он шел долго и упорно.

Дмитрий Сергеевич Мережковский

Философия / Религия, религиозная литература / Религия / Эзотерика / Образование и наука
ОПЫТ ПРОЗРЕНИЯ. Простое практическое руководство к буддийской медитации
ОПЫТ ПРОЗРЕНИЯ. Простое практическое руководство к буддийской медитации

Книга известного американского востоковеда, философа, мастера медитации Джозефа Голдстейна «Опыт прозрения» посвящена теме самопознания, самосовершенствования и духовной самореализации человека с помощью традиционной буддийской медитации. Основное внимание автор уделяет практическим методам работы над очищением собственного внутреннего мира, ведущим к просветлению и освобождению человека от несовершенства. Глубокое знание психологических проблем духовных искателей помогает автору адаптировать согласно современной картине мира древнее учение Будды Готамы.Популярная форма изложения, доступный стиль, глубина проникновения в предмет - все это позволяет сделать вывод, что книга будет с интересом воспринята самым широким кругом читателей.

Джозеф Годдстейн , Джозеф Голдстейн

Буддизм / Религия, религиозная литература / Самосовершенствование / Религия / Эзотерика
Плследний из Мологи. Жизнеописание архимандрита Павлв (Груздева)
Плследний из Мологи. Жизнеописание архимандрита Павлв (Груздева)

Отец Павел был свидетелем разграбления и уничтожения родной земли, затопления целого края. Пройдя сквозь лагеря и ссылки, он вернулся на мологскую землю, и к нему стали совершаться многолюдные паломничества, шли за благословением монахи и миряне, обращались за советом, как к великому старцу. Именно таким, мудрым и любящим, предстанет он перед читателями этих воспоминаний."Дивное дело: в древней ярославской глубинке, на незатопленном островке мологских земель смыкается разорванная связь времен и хранится в нетленной чистоте сокровище старинного православия. И сама жизнь архимандрита Павла словно переплетается с притчей – не поймешь, где кончается реальность и начинается преданье".

Наталья Анатольевна Черных

Биографии и Мемуары / Религия, религиозная литература