Второй шанс

— Ты не один, Серёга, — просто ответил Вася, сжав его плечо. — Пусть кровь у нас разная, но я всё равно всегда буду считать тебя не только другом, но братом. Теперь ты знаешь, как добраться до меня. Приходи в любое время. Если вдруг меня не будет дома, кинь записку в почтовый ящик, и я с тобой обязательно свяжусь. Только глупостей не делай, ладно? Пережить в этой жизни можно практически всё, кроме смерти.

— Как скажешь, — покладисто отозвался Сергей, словно зачарованный его словами.

Впервые на его памяти друг напрямую сказал, что тоже считает его своим братом. Нет, он и раньше зачастую говорил «браток» или «братишка», но полусмеясь, несерьёзно, как всегда казалось Сергею.

— Ты, правда, так считаешь? — ещё не до конца веря в услышанное, смутившись, переспросил Серёжа.

— Что именно? — уточнил Вася, с облегчением отмечая, что друг вышел из своего состояния.

— Что я твой брат? — почти неслышно ответил Сергей. Сейчас он как никогда чувствовал себя брошенным маленьким мальчиком, отчаянно нуждающимся в любви и заботе.

Вася удивлённо взглянул на него, а потом искренне широко улыбнулся:

— Конечно. И даже не думай теперь от меня отвязаться — из-под земли достану, — и шутливо встряхнул его за плечи.

А Серёжа, глядя в такие синие, словно ясное небо, глаза друга, почувствовал уже, казалось, потерянный навсегда мир в душе и тепло улыбнулся в ответ. В этот момент раздался звонок в дверь.

Глава 7. Последствия

— Добрый вечер, Фаина Михайловна, проходите, — открыв дверь, поприветствовал Вася бывшую свою директрису.

— Нет, спасибо. Я лучше подожду. Или Кузнецов ещё не пришёл, и ты его покрываешь? — колючий взгляд женщины заставил юношу вздрогнуть. Она явно была не в лучшем расположении духа, и это ничем хорошим приятелю не грозило.

— Нет, что вы, он здесь, — напомнив себе мысленно, что больше не является подопечным Сирены, кивнул Вася в сторону гостиной. — Но, пожалуйста, пусть он доест. Если хотите, могу пока предложить вам чаю.

Немного посомневавшись, Фаина Михайловна молча кивнула, разулась и прошла в комнату. Профессиональным взглядом следователя она оценила обстановку и остановила взгляд на открытой бутыли вина, всё ещё стоящей на полу у кресла, где за обе щёки уплетал давно остывшие пельмени её нерадивый воспитанник.

— Спиваетесь, — поджав губы, констатировала женщина, садясь на диван и недовольно скрестив на груди руки.

— Что вы, исключительно в медицинских целях, — придвинув к дивану журнальный столик и поставив на него плетёную вазу с зефиром и конфетами, возразил Василий. — Вы чай какой предпочитаете: горячий или разбавленный? Есть холодная вода, молоко и вино.

— Горячий, — отрезала директриса, всё ещё недовольно изучая бутылку. — А ты в курсе, Быков, что тебе грозит за спаивание несовершеннолетнего?

— Так я его и не спаивал. Только привёл в чувство, — поставив на подставу ей кружку с чаем, совершенно честно ответил Вася.

Женщина недоверчиво посмотрела на одного, затем на второго:

— И что же такого у вас произошло, что Кузнецова пришлось отпаи… — тут её взгляд упал на лежащую на столе, за которым ужинал Сергей, папку. На миг в глазах старой женщины проскользнуло крайнее изумление и неожиданное понимание. — Так это вы двое сегодня были на Весенней?

Парни замерли и непонимающе переглянулись. Потом до них стало доходить, что так наверняка называется улица, на которой находится Серёжина квартира. Обоим стало как-то неуютно под пристальным взглядом женщины. А Фаина Михайловна, видя их невольно покрасневшие лица, молча отставила от себя почти полную кружку и встала:

— Сергей, я от тебя такого не ожидала. Завтра же в твоей квартире поменяют замки. Василий, спасибо за чай. В полицию заявлять я не буду, но я запрещаю тебе подходить к Кузнецову, пока он живёт в стенах детского дома. И мне всё равно: сами вы вскрывали замок или кого-нибудь нанимали. Всё ясно?

— Да, — в унисон ответили оба.

Они переглянулись, в глазах у обоих читалась одна и та же мысль: «Не может быть! Как она узнала?». Но вслух задать вопрос так ни один из них и не решился.

— Не переживай, что-нибудь придумаем, — прошептал Вася Сергею, когда они вслед за женщиной выходили в коридор. Тот в ответ лишь кивнул, не шибко в это веря. Злополучная папка так и осталась на столе рядом с недоеденными пельменями.

***

В машине ехали молча. Разгневанная их поведением женщина смотрела только на дорогу. Весь её вид говорил о том, что провинившемуся воспитаннику лучше помалкивать. Но вот они подъехали к ограде детского дома. Припарковав Форд, Фаина Михайловна заглушила двигатель и, не спеша выходить, воззрилась на вжавшего голову в плечи подростка:

— Я слушаю.

Поёрзав на сидении и прекрасно понимая, что больше шанса объясниться у него не будет, Сергей заставил себя говорить.

— Фотография в рамке, что я взял с собой. Там была ещё одна, — волнуясь, невнятно промямлил мальчик. — На ней был мой отец.

— И?

— Он умер, — глубоко вздохнув и не позволяя эмоциям взять над собой верх, продолжил Серёжа. Боже, как ему сейчас было тяжело говорить всё это!