Второй шанс

— Все мы хотели дожить до этого дня, но не всех сподобил Господь. Думаю, отец Афанасий сейчас у Престола Божьего счастлив, как и вся наша братия. Не сомневайся, он видит, что ты не забыл о его просьбе.

— Я знаю, — сквозь слёзы улыбнулся Борис.

***

Скит возродился. Узнав, какое духовное сокровище спрятано в горах, игумен монастыря отец Тихон послал часть братии в скит, помогать старцам в быту и для наставления в духовной жизни. Довольно быстро появилась тропа, а потом была вырублена настоящая просека к монастырю. Паломников к отшельникам не допускали, хотя слухи о «живых святых» в мгновение ока распространились среди прихожан, и со всей епархии в деревню съезжались желающие увидеть отшельников.

Прожили старцы недолго. Последним, через пять лет после прихода новой братии, отошёл ко Господу отец Фаддей. Как в жизни больше не врачом был, а воином, так и в смерти остался верен себе. Никому не говорил об одолевавших его недугах, не смущал своими немощами. И только в день смерти коротко сказал Сергею, который, после работ по затянувшейся реконструкции деревенского монастыря, на время приехал в скит, что сегодня умрёт. Так оно и вышло. Причастившись на Литургии Христовых Тайн, батюшка по обыкновению отправился в свою келью. Вечером его нашли уже остывшего, прижимающего к груди самодельные чётки.

Вскоре отца Бориса перевели в другой монастырь.

Через двадцать лет и он отправился вслед за спасшими его когда-то и приютившими в скиту отшельниками. Ему не было ещё и пятидесяти, но он прожил невероятно яркую и захватывающую жизнь, наполненную познанием Бога и его великого Промысла. Его нашли в мастерской, где он успел закончить список со стариной иконы Божьей Матери. Приехавшие врачи так и не смогли установить причину смерти: по всем признакам покойник был абсолютно здоров. Да он и не был похож на покойника: его умиротворённое лицо будто светилось, на губах застыла улыбка, словно он видел прекрасный сон, а пальцы правой руки были сложены так, будто он только что перекрестился или собирался это сделать. Это был день памяти преподобного Сергия Радонежского.

Эпилог

Вокруг был свет. Много света. Сергей, или как звали его последние годы и в его первой жизни, Борис, стоял, медленно осознавая обе прожитых жизни. Он вспомнил свою супругу и понял, насколько милостив был Господь, подтолкнув его во второй жизни к монашеству. Теперь связь с венчанной женой ощущалась стократ и, наверняка, именно она оберегала его от мимолётных влечений в бурные юношеские годы второго бытия на земле.

В этот раз мытарств не было. Никакого страха или боли в момент смерти. Душа легко и незаметно рассталась с бренным телом, и он сразу очутился здесь. Где? Наверное, в раю, по крайней мере ничего, кроме осознания грехов первой жизни, его здесь не тяготило.

— Боря! — словно сотканная из солнечных лучей совсем рядом определилась фигура женщины, которую он так хорошо раньше знал.

— Верочка, — он упал перед женой на колени, закрыв лицо руками. — Прости меня…

К горлу подступил ком, и он так и не смог продолжить. За всё, что он натворил в первой жизни, не было прощения. Однако Вера не стала его ни в чём укорять, а осторожно и с бесконечной любовью, которую он теперь явственно ощущал, заставила его подняться.

— Я был таким мерзавцем… — покаянно глядя в её добрые и такие родные (и как он этого тогда не замечал!) глаза, тихо произнёс Сергей.

— Это было так давно. Я никогда не прекращала тебя любить. Узнав, какое великое чудо сотворил с тобой Бог, я беспрестанно молилась за тебя и ждала. И вот ты со мною, так оставь горькие мысли, им здесь нет места. Господь сподобил тебя покаянием, и ты с честью прошёл второй путь.

— Давно ты здесь? — вдруг пришло в голову мужчины узнать.

— Вскоре после тебя Господь забрал меня к себе, — кротко ответила Вера.

— А… наш ребёнок? — оглядываясь, словно дитя обязательно должно быть где-то рядом, спросил Борис.

Женщина ласково улыбнулась и коснулась кончиками пальцев его щеки:

— Наш сын ещё жив. И ты прекрасно знаком с ним.

— Как? — удивился Сергей, абсолютно уверенный, что будь это правдой, он бы обязательно на земле это почувствовал и узнал свою кровь и плоть.

— Твой лучший друг. Вася, — подсказала супруга. — Правда, он сейчас очень огорчён твоим внезапным уходом, но, я верю, Господь его не оставит.

И перед ними, как наяву, словно в экране телевизора, предстала картина. Они оба увидели своего сына в чёрном костюме склонив голову стоящего вместе со своей супругой у гроба. Вокруг была многочисленная братия монастыря, чуть в отдалении стоял Петя. А на скамейке, кто бы мог подумать (и кто додумался ей сообщить?) сидела старенькая директриса детского дома. Они всё это время поддерживали связь: поздравляли друг друга с праздниками, — но Борис не ожидал увидеть старушку на своих похоронах. Та тихонько сидела в углу, вытирая слёзы белым кружевным платочком.

Мужчина изумлённо наблюдал за отпеванием своего тела, пока изображение не пропало.