Второй шанс адмирала

Настоящее облегчение Селим Гиреев испытал в низине между высоких елей, когда Маня выехала навстречу.

– Все живы-здоровы? – проворчала она, оглядывая Боцмана с Тосей.

– Не все, – улыбнулся Селим.

Тайная полевая полиция № 647

№ 875/41 Перевод Его высочеству господину Гитлеру!

«Разрешите мне передать Вам наш сердечный привет и нашу огромную благодарность за освобождение крымских татар (мусульман), томившихся под кровожадным еврейско-коммунистическим игом. Мы желаем Вам долгой жизни, успехов и победы германской армии во всем мире.

Татары Крыма готовы по Вашему зову бороться вместе с германской народной армией на любом фронте. В настоящее время в лесах Крыма находятся партизаны, еврейские комиссары, коммунисты и командиры, которые не успели бежать из Крыма.

Для скорейшей ликвидации партизанских групп в Крыму мы убедительно просим Вас разрешить нам, как хорошим знатокам дорог и тропинок крымских лесов, организовать из бывших «кулаков», стонущих уже в течение 20 лет под гнетом еврейско-коммунистического господства, вооруженные отряды, руководимые германским командованием.

Заверяем Вас, что в самый короткий срок партизаны в лесах Крыма будут уничтожены до последнего человека.

Остаемся преданные Вам, и еще и еще раз желаем Вам успеха в Ваших делах и долгой жизни.

Да здравствует Его Высочество, господин Адольф Гитлер!

Да здравствует героическая, непобедимая германская народная армия!

Сын фабриканта и внук бывшего городского головы города Бахчисарая – A.M. АБЛАЕВ

Симферополь, Суфи 44».

Глава 16 Тяжелый танк

1. Северный Крым, Ишуньские позиции. 19 октября 1941 года

321-я дивизия «в тот раз» бездействовала на Евпаторийском полуострове, пропуская разгар боев на севере. Кузнецов постоянно дергал ее, то двигая к перешейку, то приказывая возвращаться. А потом 321-я в одиночку отражала немецкое наступление, истаяв почти полностью. Мало кто ушел к партизанам.

А 184-я дивизия простояла без дела все время сражения на Перекопе в районе Балаклава – Судак.

Теперь же обе дивизии занимали позиции на Ишуньском плато – сравнительно небольшом пространстве, ограниченном с севера озерами Старым, Красным и Киятским, с юга – рекой Чатырлык, впадающей в Каркинитский залив, а с востока – линией села Уржин – Воинка.

Овладев Перекопскими позициями, командование немецкой 11-й армии не решилось всеми своими силами начать бой за Пятиозерье. Передовыми отрядами противник прощупывал дефиле, пытаясь захватить ключевые позиции.

Театр военных действий представлял собой безнадежно ровную и безрадостную равнину – степь да солончаки. Прилегавшая к Сивашу Карпова балка открывала проход между озерами Киятским и Красным – здесь держала оборону 106-я дивизия. А голая высотка с развалинами монастыря контролировала проход между озерами Старым и Красным.

Кто владел ею и лежавшей в глубине деревней Пролетарка, тот держал в руках выход к Ишуни. На высотке закрепился, как и «в тот раз», 417-й полк, числом не больше батальона, но «на этот раз» здорово укрепленный артиллерией, особенно гаубицами-шестидюймовками.

Два указанных прохода и третий – между озером Старое и Каркинитским заливом – заминировали моряки. В сухую, просоленную, твердую землю закапывались здоровенные морские мины.

Помня прошлый опыт, Октябрьский не торопил моряков-минеров, дав тем время основательно подготовиться, прежде всего защитить электрические провода. Да еще и управление минными полями удалось состряпать понадежней, двойным – как фронтальным, так и по направлениям.

Вечером 170-я пехотная дивизия немцев, поддержанная тридцатью самоходками «Арт-Штурм», вырвалась к устью Чатырлыка.