Второй шанс. Его дочь

Я решительно отрезаю, потому что спорить на эту тему точно не стану:

– Гораздо лучше, когда я лично контролирую процесс. Все-таки Адам новый человек для неё.

Как можно этого не понимать?! Да и не доверяю я ему еще на сто процентов.

Искоса смотрю на Лёшу и подмечаю, как его подбородок немного выезжает вперёд, а глаза прищуриваются. Он всегда так делает, когда сосредоточенно вслушивается.

– И чем же наш Адам занимается? Кем работает?

Мужские губы недовольно поджимаются, превращаясь в две тонкие полоски, а мне отчего-то становится некомфортно. Атмосфера перестаёт быть дружелюбной.

Если бы я плохо знала Лёшу, я бы подумала, что вопрос задан словно между прочим… но я знаю точно: этот мужчина ничего никогда просто так не делает.

– Я, честно говоря, не слишком интересовалась его работой, – те крохи, которые мне об Адаме известны, не хочется преподносить своему любовнику. – Это имеет значение?

– Ну что ты, – его глаза все также слегка сощурены, а губы кривит неприятная ухмылка, – никакого.

По спине ползёт липкий озноб. Не понимаю, что происходит, но я вдруг начинаю улавливать волны агрессии, исходящие от мужчины. Не знаю, как это объяснить. Чувствую себя тревожно. Лёша никогда не интересуется тем, что для него не является важным.

– Так как дела в Барнауле? – кажется, я спрашивала, но никак не могу вспомнить, ответил что-то Лёша или нет.

Тяжело вздрагиваю, когда мы проезжаем по небольшой ямке, а машину слегка потряхивает. Удивительно, обычно Лёша с машины пылинки сдувает, не говоря уже о том, чтобы поймать колесом яму или проехать по луже.

– Я уже говорил, – на мгновение собеседник поворачивает голову и смотрит на меня тяжёлым взглядом. – Там все в порядке.

Глава 24

Выхожу из ванны, ощущая стянутость и сухость кожи. После каждого мытья рук стараюсь наносить крем, но в сумочку бросить небольшой тюбик все забываю. А дешёвая упаковка из супермаркета, захваченная на бегу и скромно ждущая меня на полке в ванной, неожиданно оказалась пустой. Странно, если бы я заметила – я бы ее еще в прошлый раз выбросила. Отправляю тюбик в мусорку… а неуместная мысль так неуместно ударяет в голову. Сколько крема там было месяц назад? Нет, правда, мне кажется, ещё немного оставалось…

– Юль? Ты где застряла?

Стою в дверях кухни и понимаю, что мне здесь некомфортно. Обхватываю плечи руками. С середины следующей недели точно возьму отгул. Прямо до выходных. И мы с Аней будем только вдвоём. А Лёше…Лёше говорить ничего не стану.

– Юля, – мужской голос приближается. А я не пойму, что со мной творится. Ладони холодные. Дыхание сбивается. Какое-то неприятное ощущение.

Еще в машине по пути сюда мне захотелось скупо распрощаться и вернуться домой. Но… Бежать от проблем глупо и трусливо. И разговор по пути сюда доказал это как нельзя лучше.

Крепкая мужская фигура появляется в коридоре, прерывая мои раздумья.

– Ты напряжена, – широкая ладонь властно ложится на талию и притягивает к мощному торсу. – Случилось что-то?

Вдох выходит слишком громким, а Лёша истолковывает это по-своему: наклоняется и невесомо прикасается к моим губам, спуская руку чуть ниже. Но в поцелуй не вовлекает, ждёт ответа, заглядывая в глаза.

– Я не понимаю… – шепчу тихо и не слишком уверенно, – ты… ты был так агрессивен в машине. Холоден.

То, что мои слова оказались тактической ошибкой, я поняла сразу, как только Лёша улыбнулся. Он стоит и смотрит на меня… А я чувствую, как настойчивая ладонь скользит выше, задевая декольте, и вот мужские пальцы уже ласково поглаживают ямочку между ключиц.

– Может, нам просто обоим нужно согреться? – произносит вкрадчивым тоном, накрывая мои губы. Тёплый язык уверенно скользит внутрь, мягко проходится по жемчужному ряду.

Лёша тянет на себя, мы перемещаемся в гостиную, а я вдруг чувствую себя скованно, будто меня парализовало: отвечать на его бешеную страсть мне неподвластно, и оттолкнуть не получается.

Внезапно тишину разрывает громкая мелодия. Я снова вздрагиваю, ожидая, что Лёша отстранится и ответит, тем самым даст мне время вновь обрести уверенность. Но он не двигается. Слишком поздно до меня доходит, что это звонит мой телефон. Лёша недовольно поднимается и подходит к подоконнику, откуда идёт звук. Раздраженно смотрит на экран и ещё больше хмурится.

Приближаясь, протягивает мне мобильник, колет словами:

– Он тебе теперь постоянно звонит?

Возмущение в мужском голосе зашкаливает.

На экране имя папы Анюты. Сегодня суббота. И я предупреждала, что мы не сможем увидеться.

Мужское негодование начинает катастрофически расти, увеличиваясь в размерах, превращаясь в ощутимую агрессию. И это давит. Очень давит. Нет… Это парализует еще больше.

– Нет конечно, – нерешительный шепот подобен растерянному колебанию листвы.

– Так скажи, что ты занята. Со мной. И тебя отвлекать не нужно.