Второй шанс. Его дочь

– Лёш, – рука болит от жесткой хватки. Неприятный холодок проносится по спине. Виски начинают пульсировать…– отпусти, пожалуйста, мне очень неприятно.

– А мне, значит, приятно, – как куклу он протаскивает меня по коридору и резким движением проталкивает в спальню. – Я возвращаюсь из командировки, а к моей бабе уже какой-то кобель пристроился?! Нормально, по-твоему?! И это ещё и я кругом виноват и должен лесом пойти? Ты ничего не перепутала?!

Он отшвырнул меня на кровать.

Потираю ноющее запястье и не верю в то, что происходит и что меня буквально топит мужская злоба.

– Я тебя с самого начала спросил, мне есть о чем волноваться или нет? Все ли между вами закончилось? И что? Не успел я отвернуться, как ты расплылась.

– Зачем ты к нам примешиваешь посторонних людей? Я говорила о нас с тобой.

– Дебила из меня не надо делать. Я тебя не видел сколько. Думал о тебе каждый день. Пока ты с бывшим общалась и его присутствием восхищалась. Не поверишь, но да, когда я возвращаюсь к своей женщине, я хочу ее. По-всякому. А не слушать, какое я дерьмо, потому что сестра помаду у меня забыла или как ты своего ёб… бывшего! Восхваляешь! И из-за этих сообщений от него в твоём телефоне у него будут очень большие проблемы!

Потираю ладони друг о друга. Детская привычка, так я чуточку больше чувствую себя в безопасности… когда к ладоням что-то прикасается…

– Ты слышал, что я сказала? – опасливо возражаю, снижая обороты. – Я считаю, что нам нужно разойтись. И не надо примешивать чужих людей.

– А я считаю, что у тебя мозги набекрень съехали. И слишком много свободного времени появилось. А сейчас отложи телефон. Подойди ко мне, – упираясь ладонями в короба, он стоит в дверном проеме и весь его занимает собой. Последняя фраза очень тихая. Но самая зловещая из всех. – И расстегни на мне рубашку.

Дыхание обрывается. Что..?

Не могу пошевелиться. Молча пытаюсь сморгнуть слёзы. Он серьезно?

– Я домой хочу, – шепчу побелевшими губами. Внутри все трясётся. – Я уезжаю.

– Не торопись, я попозже вызову тебе такси. Подойди ко мне, Юля.

Паника укрывает. Лёша делает шаг вперёд. Зловеще. Как насмешка: я снова сделала неправильный выбор.

Еще неторопливый шаг. И ещё один… и ещё. Я отмираю и поднимаюсь с кровати. Пытаюсь отойти назад.

– Лёш, ты меня слышишь? – монотонно повторяю на всякий случай. – Я хочу домой.

Обхватываю себя за плечи руками: неприятно чувствовать на себе туманный взгляд.

– Я тебе ответил. Позже уедешь на такси.

А Адам старается нас с Аней сам повсюду возить…

Лёша расстёгивает ремень. Резким движением вытаскивает его из петель и бросает на кровать.

Во рту пересыхает…

– Выпусти меня из спальни, – выдавливаю из себя, как только он подходит вплотную.

Крепкие пальцы ложатся на бедро, слегка поглаживая. От прикосновения меня бьет током, и я резко отскакиваю в сторону, но Лёша меня хватает за плечи. Прижимает к себе и впивается губами в шею.

Я пытаюсь отстраниться, вырваться, извернуться, но он наваливается и оттесняет к стене. Я чувствую мужское вожделение, животом упираюсь в каменную твердость. Голос начинает дрожать, я не знаю, что делать, я теряюсь, тело парализует ужас… он что… заставит меня?

– Прекрати, Лёш, – шепчу тихо, потому что кричать не получается, горло сковал страх. – Я не хочу, ну так же нельзя…

– А говоришь, не спала с ним… – горько выдыхает в губы. – Я к тебе мчусь всегда, как есть возможность. А тебе и под другим сладко.

Враньё. Он очень редко приезжал, потому что я не приглашала. Либо я приезжала к нему, либо мы вместе ходили куда-то. Что уже тоже бывает крайне редко. Раньше – да, но не сейчас. Сейчас наши отношения переросли в разряд «постель на выходной и пятиминутный вечерний разговор ни о чем».

– Отпусти… – перехватываю его руку и пытаюсь оторвать от бедра, но лишь оказываюсь в ещё более крепком плену. Лёша, наклоняясь, вновь целует шею, плечо. Спускается ниже до локтя. Становится на колени, медленно прикасается губами к запястью.

– Если он до тебя дотронулся, – глухо выдыхает мне в живот, – я его со света сживу. Потому что ты со мной.

Губами собирает складки платья и оттягивает в сторону, прикусывая. Тяжело вбирает воздух, руками медленно, чувственно поглаживает икры, поднимаясь выше… все выше. Сквозь ткань надавливает зубами на выступающую тазовую кость, отчего я немного подаюсь вперёд: это и больно, и слишком интимно. Кладу ладони на его плечи, отталкивая, а он не двигается, лишь только комкает в кулаках подол, медленно задирая его вверх.

Не отпускает, а я боюсь грубо вырываться: вдруг он ответит такой же грубостью. За закрытой дверью это означает только сделать хуже себе.

– Мне неприятно, – продолжаю усиленно давить на его плечи, – я хочу уехать. Если ты меня заставишь…

– Я хоть раз тебя заставлял?

– Я буду кричать, – голос срывается и начинает дрожать, и вместо угрозы с губ срывается тихий всхлип и одинокая слеза ползет по щеке. Изнутри бьет мелкая дрожь. Да и руки дрожат тоже.

– Кричи, – задирает платье до талии, касается кожи тёплым языком. – Ты же знаешь, я это люблю.

Он такой крепкий и большой… и я… я его боюсь…