Второй шанс. Его дочь

Мы смотрим друг на друга долго. И только когда Адам начинает говорить, я понимаю, что совсем забыла о…

– Ты плакала? – кивает и указательным пальцем обводит овал вокруг своего лица. – У тебя тушь размазалась.

Чуть задираю нос кверху, чтобы собрать остатки уверенности. Отвечаю, словно ничего странного в этом нет:

– От дождя потекла, – мгновенно нахожусь с ответом. Адам мне никто, чтобы открывать ему душу.

– Дождя ещё не было.

– Здесь не было, в другом районе – был.

Цепким взглядом мужчина скользит вдоль моей фигуры, задерживаясь на месте, где треснула ткань. Я тут же запахиваю плащ и плотно завязываю пояс.

– Что случилось? – челюсть его каменеет, а в глазах появляется опасный блеск.

– Ничего. Все в порядке.

– Он тебя обидел? – тихо допытывается. Язык не поворачивается сказать «нет». – У тебя платье порвано.

– Случайно зацепилась за ветку.

– Юля. Если что-то не так, то ты можешь мне рассказать.

Этот разговор выжимает из меня последние силы. Меня словно асфальтоукладочным катком переехали.

– У меня все в порядке. Адам, я не хочу показаться грубой, но… зачем ты приехал?

Капельки дождя уже оставляют на асфальте редкие следы.

Но Адам все не отвечает. Молчит. И смотрит на меня, а я не могу отвернуться: что-то манит меня в его глазах, как и раньше, только раньше это были дерзость, легкость, развязность, а теперь – что-то совершенно иное. Глубокое. Скрытое. Такое, что не разглядеть, не понять, не прочувствовать.

– Я сам не понимаю, – переносит вес тела на правую ногу. От произнесенных слов пробирает дрожь, я закусываю нижнюю губу. Мужчина прячет руки в карманы. Нервничает? – Тянет к вам. Просто сел в машину и приехал, припарковался у подъезда, – да, действительно, в нескольких шагах стоит его броский Порше, как это я не заметила. Адам поджимает губы на секунду и с нажимом выдавливает: – Мне так хорошо рядом с вами. Нигде больше быть не хочется.

– Приезжай завтра. Можете погулять с Аней во дворе, она любит, – понятия не имею, как у меня получается спокойно говорить, потому как внутри – обугленные стены. Так горько. Это просто не передать. Я все делаю неправильно. Мне бы только немножко прийти в себя, по-настоящему, и вычеркнуть все, что мешает дышать полной грудью. Кажется, пришло время потянуть за ниточку… – Только недолго. А сейчас время позднее, она уже спит.

– Мне это и так известно, – раздается твёрдое замечание.

Отвожу в сторону взгляд. Не выдерживаю. Не понимаю, чего он от меня хочет. Зачем приехал, если знал, что встречи с дочерью не получится?

– Хорошо, – произношу примирительно. Конфликтов мне на сегодня хватило. – Ты в следующий раз предупреди, что собираешься приехать. Не стоит тратить своё время понапрасну. Ты ведь занятой человек, да?

– Окей. Провожу тебя? – отвечает совершенно невпопад.

– Не нужно. У меня мама дома. Не хочу ничего объяснять. И ты мне больше не пиши, когда я занята, ладно?

Мне кажется, что мы очень странно выглядим со стороны. Стоим на расстоянии двух шагов друг от друга, не в силах ни разойтись, ни сделать шаг друг к другу и вместе найти убежище от начинающейся непогоды.

– Ты сказала, только завтра освободишься, – чуть склоняет голову вбок. Вытаскивает одну руку из кармана. – Почему сегодня вернулась?

«А почему тебя это вдруг заинтересовало…?»

– Я никогда не ночую вне дома. Сейчас маму подменю, и спать. Я имела в виду, что мне сегодня разговаривать уже будет не слишком удобно.

Крупные капли уже падают на асфальт редкой россыпью. Ещё немного, и начнётся настоящий ливень. Вдали слышны раскаты грома. Небо вдалеке озаряется белой вспышкой.

– Так почему ты плакала? – Адам стоит слишком близко.

– Это личное.

– Если тебе когда-нибудь понадобится помощь… – руки вновь в карманах. Он расправляет плечи, отчего кажется ещё привлекательнее, и чуть склоняет голову набок. – Скажешь мне об этом?

Дождь усиливается как по щелчку пальцев, и вот огромные тяжелые капли прозрачной завесой уже нетерпеливо падают с неба, бьют по лицу. Вокруг все тускнеет и расплывается, мы отделены от всего мира водной стеной. Не успеваю опомниться, как чувствую на себе надежную осторожную хватку.

Мгновение – и мы с Адамом оказываемся под козырьком, по нашим лицам стекает вода, мужчина мокрый насквозь, стоит, едва не касаясь. А я безуспешно пытаюсь сбросить с себя наваждение. Потерявшие лоск волосы беспорядочно разметались по плечам. Но почему-то именно в этот момент в душе вспыхивает искра тепла.

Мы с мужчиной не мигая смотрим друг на друга. А мир вокруг будто теряет громкость, шум дождя теперь словно в отдалении. Чувствую глухие удары сердца о рёбра и то, как утяжеляется дыхание. Теряю момент и уже не понимаю, насколько затянулся зрительный контакт, лишь ощущаю, что темно-карие омуты затягивают все глубже и глубже, а что там, в их глубине – нет ответа. Адам молчит долго, а потом перемещает взгляд чуть ниже, медленно скользит по губам, и… его губы трогает легкая улыбка, а вокруг глаз проявляется едва заметная россыпь морщинок.