Второй шанс. Его дочь

А я тут же тянусь к телефону, набирая номер такси. Сорок минут, думаю, более чем достаточно. Адрес квартиры я узнала ещё в прошлый раз. Чтобы был. Но не успеваю я договориться о вызове, как неслышно подкравшийся хозяин нашего ночлега резко выхватывает из моих рук мобильник и отбивает вызов.

– Никаких такси. Я вас сам отвезу. Такси этот твой, – резко кивает в сторону, намекая на Лёшу, – пусть для тебя вызывает, – и снова уходит, на этот раз все же бьет дверью.

Через три минуты присоединяется Аня и просит кушать.

– Маааам, – сонно тянет дочь, зевает, – а чем ты ночью занималась?

Залезает на стул и начинает двигать кружку, а я тяжело сглатываю.

– А почему ты спрашиваешь? – аж в горле пересохло.

На пороге снова появляется Адам, складывает руки на груди, пригвождает к полу сверкающим от злости взором. Мол, давай-давай. Вспомни, чем ты занималась.

– Я слышала, как Адам сказал, что ты чем-то ночью занималась. А чем?

– Аааа… нооочью… – стараюсь соображать быстрее, – нууу… мы с Адамом… да! В домино играли!

Мужчина надменно вскидывает брови и проходит на кухню, целует Аню в макушку.

– Аааа, в домино, – медленно тянет дочь, улыбаясь «другу». – Ну ладно. А кушать когда, мам?

Глава 36

АДАМ

Бросаю короткий взгляд в зеркало заднего вида. Юля забаррикадировалась наглухо.

В машине тихо, как не знаю где. Хочется со всей силы рубануть по рулю, развернуться и увезти их обратно. А ещё заорать на всю улицу: «ну как так-то?!»

Сложно сказать, чего я ожидал, но слова Юли в хлам разбили мою выдержку.

Прояснить она хотела… Прояснила так, что мама не горюй! Просто полбашки мне снесла!

Нет слов! Ну их просто нет! Ты так, говорит, на разок, пока мне это надо. А дальше вали к тем, кто на шею вешается. Без претензий.

Эмоции зашкаливают. Осознаю, что слишком крепко впился в руль пальцами, стараюсь себя одернуть и немного расслабиться.

С ней бросает то в жар, то в холод. Когда я видел ее слёзы… когда она рассказала, какой была ее жизнь после нашего знакомства… хотелось забрать себе всю ее боль, зацеловать каждую ранку, исцелить, вылечить, растворить… Укол вины угодил прямо в сердце.

Мне показалось, вчера мы оба шагнули навстречу… А сегодня все оказалось ещё хуже, чем раньше. Мы не сблизились, а отдалились. А я вообще не понял, как такое могло случиться. Вечером она была одна. Проснулась – другая. И я в панике.

«Ты же сам понимаешь…»

Нихрена я не понимаю! Неужели она просто как ни в чем не бывало спокойно вернётся к своему Алексею?!

Глубоко вдыхаю, стараясь и дальше успокоиться. Она даже не рассматривает возможность нормально поговорить о нормальных встречах, как у всех нормальных людей! Она даже мысли не допускает, что я могу в ее жизни задержаться дольше, чем на одну ночь! Реально как удар в голову пропустил!

Никто из нас не заговорил. Я их так и проводил в молчании, только с Анюткой перебросились парой фраз.

На пороге ее квартиры я остро ощутил себя лишним. Но все равно попытался приблизиться и притянуть к себе поближе, засмотрелся на ее губы.

– Мы же с тобой нормально поговорить можем?

– Конечно, – пытается оттолкнуть. Только не сейчас…

– Почему ты не хочешь хотя бы…

– Потому что не хочу, – отстраняет мои руки. – Потому что никому это не надо. В пятницу нам на танцы, я тебе скину адрес.

– А до пятницы я не могу позвонить?

– Конечно можешь. Вечером, когда Аня дома будет. Поболтаете.

– Я твои глаза видел. Не ври себе хотя бы. Ты на него так не смотришь.

– Спасибо за совет. Впредь буду это контролировать.

Поджимаю губы, уговаривая себя просто промолчать. Лучше сейчас уйти, иначе можно наломать дров.

Зову Аню, чмокаю ее в макушку. Захлебываюсь каким-то необъяснимым чувством, когда дочь как можно крепче обнимает за шею.

От девчонок поехал на работу. Сижу, уставившись в окно, дел вагон, но думы никак не хотят отпускать, а я тупо погружаюсь в мысли и прокручиваю металлический корпус ручки…

Да я все понимаю, конечно. Понимаю, почему она так себя ведёт, понимаю, почему дальше не подпускает… почему поставила на стоп. Все я понимаю. Но также есть осознание, что у нас с ней действительно может получиться. Нечто светлое, искреннее. Настоящее. Да, я наплевательски отнёсся к этой девочке в прошлом, но теперь все иначе. Совершенно. Все кардинально изменилось. Она превратилась в сильную молодую женщину, которую не удалось сломать ничему и никому. Ни мне, ни отцу ее, ни другим страшным обстоятельствам. Понятно, почему она закрылась. А она сделала именно это, я видел вчера ее глаза, я чувствовал, что она отдавалась мне полностью, без остатка, позволяя испить израненную душу, нуждаясь в утешении. Оберегать ее надо, а не вот это вот все. Я слишком многое услышал вчера, чтобы ее слова истолковать так, как она бы хотела. По себе знаю – проще закрыться, чем подпустить кого-то к сердцу снова. И снова ошибиться…

Вздрагиваю от резкого шума. Это вибрация телефона долбит по мозгам. Номер незнакомый.

– Слушаю.

– День добрый, – бесстрастный мужской голос обдаёт прохладой. – Не могли бы подойти к машине? Номер на стекле нашёл. Тут непредвиденная ситуация возникла.

– Задели?

– Верно.

– Три минуты.