Второй шанс. Книга вторая

— Меня пугает твое отношение к этой девушке, — продолжил его императорское величество.

— Я Риддан, мое отношение является нормой для представителя военного рода.

— Ты — Мальгалард. Женщины не должны иметь значения для тебя.

— Странно, что ты не сказал об этом моей матери, — парировал Каенар.

Пауза, и император с нескрываемой горечью ответил: — Твоя мать была особенной. В ее глазах я никогда не был императором — я был мужчиной, которого любят, на которого полагаются и которому верят. Но можешь ли ты сказать то же самое о мадмуазель Асьен?

Каенар промолчал, все так же пристально вглядываясь в пространство ведущего к императорскому кабинету коридора.

— Сын, я наблюдал за этой девушкой. Когда ты произносил речь, что потрясла дворян до глубины души, единственной чье сердце не дрогнуло, была Асьен.

Не оглядываясь, Каенар мрачно ответил: — Эту речь написала Асьен.

Помолчав, император нехотя признал: — Что ж, теперь эта девушка пугает меня еще больше.

Резко развернувшись, Каенар направился в кабинет отца, но вопреки моим надеждам не закрыл дверь за собой, а оставил ее распахнутой. Более того, он так же открыл настежь и вторую створку.

И теперь, когда он сел в кресло напротив императора, весь коридор оставался под прицелом его чрезмерно внимательного взора.

— О, дьявол, — в отчаянии прошептала я.

— Что происходит? так же шепотом вопросил Гродари.

Убрав ладонь от его губ, я могла лишь положить ее на плечо Заклинателя, так как места здесь действительно было неимоверно мало. И стянув маску с лица, поторопилась объяснить.

— Его императорское высочество внес мое имя в книгу рода Риддан, не сообщив об этом ни мне, ни императору.

И Армель мгновенно все понял.

— Публичное объявление о помолвке — прямое оскорбление роду Риддан.

Я кивнула, подтверждая.

— Что ж, я рад, что вы успели предупредить меня, — но радостным Гродари не выглядел вовсе.

Скорее его охватило то же отчаяние, что не покидало и моего сердца.

— Я побоялась, что если вы будете упорствовать из свойственного вам благородства

Договаривать не стала, натолкнувшись на странный взгляд месье Армеля.

— Асьен, — он прошептал мое имя столь тихо, что я уловила его скорее по движению губ, нежели благодаря слуху, — я стал бы упорствовать, вовсе не из благородных побуждений. И мне крайне странно слышать, что вы сочли именно это возможной причиной несогласия.

Невольно улыбнувшись, я хотела было ответить, но тут же вспомнила слова Каенара и улыбка исчезла с моих губ.

— Вам ни в коем случае не стоит вступать в конфликт с его императорским высочеством. — И опустив взгляд, добавила: — Каенар догадывается о том, что произошло на болотах. И для подтверждения своих подозрений ему будет достаточно пристрастно изучить вашу ауру Боюсь, на ней остался отпечаток моей магии.

Гродари помрачнел.

— Мне очень жаль. Простите — прошептала, не скрывая отчаяния.

Но вопреки моим ожиданиям, Заклинатель довольно жестко вопросил: — За что вы просите прощения, Асьен? За то, что спасли мою жизнь? Вы не находите несколько странным молить о прощении за подобное?

Отрицательно покачав головой, подавленно уточнила: — Я прошу прощения вовсе не за это. Исцеление вас было насущной необходимостью, но вот передача вам всей моей магии, поставила вас под удар Но в тот момент я не подумала об этом, я лишь эгоистично надеялась, что маги потеряют интерес ко мне, ставшей пустышкой. О вас я, боюсь, не думала вовсе Мне жаль.

Помолчав, Гродари мягко прикоснулся к моему подбородку, и едва я взглянула на Заклинателя, так же мягко уведомил: — Исцеление уже оставляет след на ауре. Не имеет значения, была ли передача сил или же нет, исцеления достаточно для того, чтобы на исцеленном остался след. Но в нашем случае все не так плохо — у кронпринца нет точного оттиска вашей магической ауры, вас не регистрировали как мага. Таким образом, при всем своем желании, его императорское высочество не сможет ничего доказать.

— О, сколь чудесная информация! — не сдержалась я.

Но мое ликование было не долгим.

— Ты говорил «с минуты на минуту», — немного растягивая гласные, произнес Каенар.

Одновременно в моей голове пронеслись мысли о том, что император никому не позволял обращаться к нему на «ты», да и отсутствие церемоний между этими двумя намекало на то, что отношения между отцом и сыном были давние и доверительные.

Император потянулся, взял колокольчик и встряхнул им.

Звон раздался не в кабинете, и не в пустом коридоре — он прогремел раскатами грома в самом дворце.

Тотчас же распахнулась дверь в конце коридора, послышался шум многочисленных ног, затем отряд стражников остановился перед дверью и синхронно преклонил колено перед монаршими особами, а начальник караула, склонив голову, молча ожидал приказаний.

— Где сэр Гродари? — несколько отстраненно, и так похоже на интонацию самого Каенара, вопросил император.

— Он направился к вашему величеству, — уверенно ответил капитан.

Отец с сыном молча переглянулись.

— Обыскать дворец, — мгновенно приказал император.

— Обыскать этот коридор, — отдал совершенно иной приказ Каенар.