Второй шанс (ЛП)

Мысленно возвращаюсь в то время, когда ушёл мой отец. Я была настолько маленькой, что у меня было не много воспоминаний о нём, так что на самом деле я не скучала по нему. Я скучала по идее отца, но не по настоящему человеку, которым был мой отец.

Я отвела волосы Джейкоба в сторону. Они стали уже такими длинными, что почти лезли ему в глаза. Мне нужно найти время, чтобы отвести его на стрижку.

— Ты не плохой, — заверила я его снова. — Прими, как факт, что ты один из самых славных мальчиков, которых я когда-либо встречала.

— Ты говоришь это только потому, что ты моя мама.

— Не-а. Я бы сказала это независимо от того, чей ты сын, — мне удалось получить от Джейкоба намёк на улыбку. — Ты точно в порядке, если пропустишь эту штуку для папы и сына? — спросила я.

— Ага. На самом деле, это не так уж и весело. Я не очень люблю «Вышибалу». И они включают музыку так громко, что у меня болит голова.

Было таким облегчением узнать, что он не хочет идти, и я была рада, что мы с Джейкобом поговорили об этом и он доверился мне достаточно для того, чтобы позволить мне узнать, что происходит у него в голове.

— Ты знаешь, что я люблю тебя, верно?

Он кивнул и протянул мне свой планшет. Я взяла его у Джейкоба:

— Как насчёт того, чтобы вместо YouTube найти фильм, который мы сможем посмотреть все вместе?

Мне не нравилось, как много времени он проводит в одиночестве в своей комнате.

— Можно я выберу фильм?

Я кивнула.

— Сделаешь попкорн?

— Ты что, какой-то эксперт по переговорам?

— Что это значит?

Я улыбнулась.

— Ничего. Конечно, я сделаю попкорн.

Я встала, затем подняла на ноги Джейкоба.

Лидия сидела на диване и смотрела телевизор. Она не обрадовалась тому, что её просмотр был прерван, и не вдохновил фильм, выбранный братом. Она все ещё оставалась глубоко в своей фазе принцессы и хотела смотреть «Холодное сердце» в тысячный раз, но я объяснила, что уже обещала Джейкобу, что он сможет выбрать фильм.

— Ты сможешь выбрать в следующий раз.

Перед сном, когда я уложила детей, Джейкоб ещё раз заверил, что он в порядке, но я не могла не волноваться. Я боролась с чувством вины почти ежедневно, но я была взрослой. Я была в состоянии справиться с этим. Я не верила, что девятилетка сможет. Я обдумала предложение Марлы дать мне имя терапевта, к которому она водила своих детей после развода, и решила позвонить к ней, чтобы попросить номер. Я всё ещё не была уверена, насколько комфортно будет моим детям разговаривать с незнакомцем о своих чувствах.

Люди говорили, что как только младенчество останется позади, родительство станет более простым. Я не соглашусь. Когда мои дети были малышами, их воспитание было, определённо, менее сложным. У них были вполне элементарные потребности: еда, купание, смена подгузников. Ситуация становилась сложнее, когда кто-то из них заболевал или начинали резаться зубы, но затем воспитание снова было весьма простым делом. Чем старше становились мои дети, тем сложнее становилась ситуация. Больше не было возможности просто всунуть им в рот наполненную молоком грудь, чтобы успокоить. Порой было довольно сложно понять, что делать. Неважно, как сильно мне нравилось это, но материнство было более сложной вещью, чем я когда-либо могла себе представить.

К понедельнику я всё ещё не могла перестать волноваться о Джейкобе. Я обнаружила, что думала о нём, пока разогревалась на беговой дорожке, надеясь, что Джейкоб имел в виду именно то, что сказал, когда объяснял, что на самом деле не хочет идти на праздник «Отец и сын», а не просто произносил то, что, как он думал, я хотела бы услышать.

— Ты сегодня, действительно, тихая, — сказал Алекс в то время, когда мы направились в качалку. — Всё в порядке?

Слова вырвались раньше, чем я сумела себя остановить. Я не хотела вываливать свои родительские тревоги на Алекса, но не смогла удержаться. Иногда мне было просто необходимо обсудить мешанину мыслей, крутившихся в моей голове.

— Я всего лишь волнуюсь из-за Джейкоба.

— Почему? Что произошло?

Я начала рассказывать Алексу о листовке к празднику «Отец и сын», которую вытянула из рюкзака Джейкоба.

Он прервал меня до того, как я закончила:

— Возможно, я мог бы пойти с ним. Я понимаю, что мы ещё даже не встречались, но…

— Так мило, что ты предложил, — сказала я удивлённо, но не совсем понимая причины своего удивления. В этом был весь Алекс. Он всегда был щедрым человеком. — Но это не обязательно. Джейкоб, на самом деле, не хочет идти. Видимо, он никогда не хотел, но был слишком напуган, чтобы объяснить это своему отцу.

— О?

— Райан временами мог быть эмоциональным манипулятором. Он был не тем человеком, которому можно было сказать «нет». Не без последствий.

Я могла представить его ответ Джейкобу, сообщившему, что не хочет идти на праздник «Отец и сын». Вероятнее всего, Райан бы сказал:

— Ты просто не хочешь идти, потому что ты не любишь своего отца.

Или что-нибудь столь же обидное. А Джейкоб хотел избежать конфликта любой ценой.

— Без обид, но звучит так, словно Райан был придурком.

Я пожала плечами.

— Иногда он им был.