Второй шанс Роберта Уоррена

– Боб! – услышал он голос. – Открой уже эту чёртову дверь!

Насколько ему помнилось, ветки говорить не умели. Стараясь не разбудить Джима, спавшего раскинувшись, свесив одну руку с кровати и широко раскрыв рот, Уоррен выскользнул из-под одеяла, прикрыл дверь и спустился по лестнице.

Бет Ларкин придерживала на груди розовый халат, делавший её ещё круглее обычного, если такое вообще было возможно. На щеке отпечаталась подушка, глаза заспанные.

Уоррен взглянул на часы: почти два.

– Бет! Что случилось?

Увидев за её спиной краешек угольно-чёрного, усыпанного звёздами неба, он вздрогнул – от холода или, может, не до конца проснувшись.

– Похоже, кто-то о тебе спрашивал, – сообщила Бет, подтягивая пояс, распустившийся, пока она колотила в дверь.

– Что спрашивал?

– Там Сьюзен звонит. Хочет с тобой поговорить.

– В такой час? С ней всё в порядке?

– Да уж, в порядке. Велела вышвырнуть тебя из постели и пинками гнать к аппарату.

Взгляд Уоррена метнулся к лестнице.

– А как же Джим?

– Спит?

– Вроде да…

– Я с ним посижу.

Уоррен замялся.

– Советую пошевеливаться. Я знаю Сьюзен, и, уверяю тебя, её не стоит заставлять ждать.

– Он в комнате Джека, – кивнул Уоррен, хватая куртку.

– Давай-давай. Я разберусь.

Уоррен, босой и с колотящимся от волнения сердцем, бросился к дому Бет. Дорога, шедшая здесь чуть под уклон, рыдала ему вслед ручьями холодной грязи и мокрых листьев.

– Можно узнать, какого чёрта ты там затеял?

Сьюзен ужасно злилась. Эту дрожь в голосе Уоррен помнил даже чересчур хорошо. Он часто подмечал её, когда Сьюзен возмущалась его отлучками: вечные командировки, а если не командировки, то обязательно надо что-то закончить в лаборатории, – так дрожит натянутая до предела, готовая вот-вот лопнуть струна. Нет, Сьюзен не просто злилась: она была в ярости. Наверное, сказал себе Боб, узнала о Джиме. Но чего ради звонить посреди ночи? Только для того, чтобы его разбудить? И зачем беспокоить Бет?

Но ответить Уоррен не успел: Сьюзен бурлила, как река в половодье.

– В мой дом вломились! – выкрикнула она.

– Вломились?

– Всё здесь перевернули, везде порылись, понимаешь ты или нет? В моём доме! В моей гостиной, в моей спальне!

Уоррен подумал, что не так давно это была их спальня, но теперь она, вне всякого сомнения, принадлежала Сьюзен, и та не жалела притяжательных местоимений, чтобы напомнить ему об этом.

– Воры?..

– Какие воры? Ребята в костюмах и при галстуках! Ничего не напоминает?

Уоррен смутился.

– Тебя не тронули?

– Конечно нет! На их счастье, меня не оказалось дома, не то вылетели бы в одну секунду! Мисс Фостер их видела. Сказала, что позвонит в полицию, но есть у меня ощущение, что они сами из полиции или чего-то в этом роде. Так ведь, профессор?

– Клянусь, я не понимаю, о чём ты говоришь.

– Я говорю, – Сьюзен сделала паузу, явно давая понять, что её терпение на исходе, – эти люди приходили не просто так. Эти ребята искали тебя или что-то с тобой связанное. Теперь понятно?

Да, Уоррен теперь понял: в его дом, точнее, в дом его бывшей жены, вломились.

– Так ты не хочешь объяснить мне, что происходит? – напирала Сьюзен.

– А где ты гуляла, в такое-то время? – Уоррен настолько разволновался, что ни о чём другом и думать не мог. Сказать по правде, позднее возвращение Сьюзен показалось ему подозрительным: пока они были женаты, её редко удавалось застать на ногах позже десяти.

– Где я гуляла? Ты что, пьян? Какая разница, где я гуляла? Немедленно отвечай, зачем эти люди вломились в мой дом!

Её вопли заставил Уоррена отвести трубку от уха. Хорошо ещё, Бет рядом не было. Грубый, бесчувственный сексист – вот что она бы сказала.

– Они кое-что искали. И это кое-что у меня, – признался он наконец.

– Так ты теперь воруешь государственные секреты?

– Нет, Сьюзен. Никаких секретов.

– Тогда что они, чёрт возьми, искали? Математические формулы? Чертежи? Что?

– Мальчика.

Сьюзен на секунду умолкла.

– Ты что, шутишь, Роберт Уоррен? Что значит «мальчика»?

– Ребёнка. Знаешь, что такое дети, Сьюзен?

– Я – да, – едко ответила она, словно предполагая некое продолжение.

Уоррен смолчал: в конце концов, он ждал этого укола.

– Так вот, со мной ребёнок, мальчик. Я нашёл его во льдах…

Закончив рассказ, Уоррен почувствовал, что Сьюзен в растерянности.

– И зачем им мальчик?

– Доктор Джессоп считает, для опытов.

– Опытов? Да как они могут! Что за варварство!

– Поэтому я его и увёз.

– Боже, поверить не могу!

Интересно, подумал Уоррен, во что именно Сьюзен не может поверить: в историю Джима или в то, что предпринял профессор, чтобы о нём позаботиться.

– Ты должен найти его семью и убедиться, что больше он не пострадает…

– Может, никакой семьи у Джима нет, – прервал её Уоррен. «Теперь я – его семья», – подумал он, но не смог набраться смелости сказать это Сьюзен. Будь у него микстура от страданий, он выпил бы её раньше Джима.

– Какое-то… какой-то… – Сьюзен пыталась подобрать подходящее слово, но, похоже, подходящих слов попросту не существовало.

– Кошмар, – вставил Уоррен.

– Кошмар, – повторила Сьюзен, но тотчас же поправилась: – Нет, не кошмар. Абсурд.