Второй шанс (СИ)

Полумне захотелось выйти из тесной лифтовой кабины, стенки которой, как ей казалось, стали угрожающе сдавливать, и прямо на ходу выпрыгнуть в тёмную бездонную шахту, она попыталась упереться слабеющей спиной о надвигавшуюся перегородку, закрыла живот руками. Представилось, что Амбридж всё увеличивается в размерах, раздувается, как воздушный шар, но не лопается, а выдавливается частями разбухшего тела в щели лифта. Кнопки пульта впечатываются в её огромную зелёно-клетчатую грудь и все разом нажимаются. Вокруг раздаётся гул, треск, скрежет и назойливый писк аварийного оповещения. Воздуха в тесном лифте остаётся на пару глотков, и их первой успевает сделать Долорес.

— Ещё должна предупредить вас, милочка, вполне официально, раз уж мы так удачно встретились, — Амбридж явно находилась с утра в прекрасном расположении духа, и сейчас её настроение только улучшалось, — что ваше заявление, то есть вашего мужа, о расследовании изнасилования отклонено после первичного рассмотрения в связи с полным и буквальным отсутствием подозреваемых. — Чиновница всплеснула руками. — У нас в Министерстве сейчас трудные времена, — понизила голос до доверительного шёпота. — О-о-очень много работы, и тратить лучшие силы на сомнительные расследования никто не позволит. Что вы так побледнели, милочка? Ведь с вами теперь уже всё в порядке? — Обернулась Амбридж, выходя из лифта. — Да, поздравьте меня! Грядут новые времена: мне огромными усилиями удалось, наконец, добиться принятия Декрета об оборотнях, и теперь уже совсем скоро можно будет не бояться этих животных! — Она потянула вяло сопротивляющуюся Полумну вслед за собой по коридору. — Кстати, пойдёмте, заберёте своё заявление.

Полумна что-то подписывала, выслушивая не прекращавшуюся вдохновенную трескотню Первого Заместителя Министра, даже, кажется, пила чай из дорогой фарфоровой чашки, вернее держала эту чашку в руках, потом снова слушала энергичный звенящий голос Амбридж — и не понимала. Ни слов этой зелёной дамы, выражавших то ли советы, то ли упрёки, то ли сочувствие, то ли обвинения. Ни того, зачем она, Луна, здесь находится. Ни того, как можно жить в этом мире...

Полумну Поттер отыскали к вечеру, сидящей на лавочке возле городского пруда. Она в течение нескольких часов внимательно наблюдала за лебедями и утками, время от времени подбрасывая кусочки пшеничной булки разномастной шумной стае водоплавающих. Когда взволнованный муж увидел, что его жена жива и невредима, то его сердце чуть не взорвалось от радости и облегчения. Но когда взглянул в глаза Луны, то просто не узнал их.

*

— Я ударил её по лицу! — Джеймс гневно расхаживал по комнате. — Этой стервятнице невозможно предъявить никаких претензий. Никто из свидетелей не даст показаний против Первого Зама Министра, даже если бы эти показания хоть что-то решали. Кабинетные крысы! — Поттер-старший говорил громко и возбуждённо. — И все утверждают, что со стороны всё выглядело милой беседой.

Его сын с каменным лицом сидел в кресле.

— Жаль, что я сделал это без свидетелей и у меня не будет серьёзных неприятностей! Тогда бы точно удалось привлечь внимание. — Джеймс нервным движением сбросил со стола пачку газет.

— Что она сказала Луне? — чуть слышно спросил Поттер-младший.

— Амбридж несла всякую чушь!

— От всякой чуши беременные женщины не перестают отзываться на своё имя, — голос сына был спокоен, только трясущиеся руки на подлокотниках кресла выдавали его душевное состояние. — Скажи мне, отец, что эта дрянь наплела моей жене? — потребовал он.

Джеймс подошёл к нему, крепко взял за плечи, посмотрел в глаза:

— Это совершенно неважно, сынок, сейчас уже неважно. Не думаю, что Полумне хочется, чтобы ты это слышал. Она, наверняка не хочет, как и я, чтобы ты сорвался. Слова — всего лишь слова. И не всем приходит в голову, что простые звуки, вылетающие изо рта, способны, вольно или невольно, убить.

— А я хочу, — Поттер-младший медленно встал, отведя отцовские руки, — чтобы моей жене хоть чего-то хотелось. Пусть даже придушить эту чёртову тётку. И я с удовольствием постараюсь все её желания исполнить.

— Гарри! — попытался образумить его Джеймс.

Поттер-младший бросил через плечо, выбегая из комнаты:

— И я уже сорвался!

*