Второй шанс в Эдене

В ее голосе прозвучал отчетливый протест. Возраст Катерины приближался к сорока, и ее родители, как и родители Кальверта, обеспечили своему отпрыску генетические усовершенствования, помогающие переносить как состояние свободного падения, так и значительное ускорение. Основными отличиями стали более плотная кожа и крепкие внутренние мембраны: женщина никогда не испытывала в невесомости ни тошноты, ни головокружения, тело тоже не отекало. После таких изменений черты лица обычно грубели, и Катерина не стала исключением.

– Если и попытаются, мы откажемся, – заверил ее Маркус.

Катерина бросила в сторону Романа встревоженный взгляд и откинулась на спинку стула.

Как ни прискорбно, но и сам Маркус не надеялся ни на что иное, кроме боевой миссии. «Леди Макбет» была отлично оснащена, а астероид Сонора входил в состав скопления в точке Лагранжа, где существовало сильное движение за автономию. Не самое удачное сочетание. Хотя после своего шестьдесят седьмого дня рождения, отпразднованного два месяца назад, Маркус искренне надеялся, что все боевые полеты уже позади. Да и его нынешний экипаж заслуживал лучшего. Он задолжал им зарплату уже за десять недель, но никто пока на него не давил. Они верили, что капитан справится. И Маркус не хотел их подводить.

Частично затруднения были вызваны грабительскими ценами на низкотемпературное топливо. Космические перелеты всегда обходились недешево, поскольку требовали огромного расхода энергии. Обслуживание в портах тоже съедало немалую часть прибыли. Перелет к Соноре без груза стал жестоким финансовым ударом. Такое положение время от времени повторялось на протяжении всей карьеры Маркуса – независимых перевозчиков галактика никогда не осыпала чрезмерными милостями.

– А вот это могут быть и они, – сказал Роман, выглядывая поверх перил.

К плоту, на котором стоял бар, приближалась одна из лодок-такси.

Маркус еще никогда не видел такой астероидной полости, как эта. Горнодобывающие машины опустошили сердцевину гигантской скалы, оставив цилиндрическую каверну длиной двенадцать и диаметром пять километров. Обычно дно полости засыпалось землей и засаживалось фруктовыми деревьями и травой.

В случае с Сонорой специалисты по окружающей среде выбрали затопление. В результате образовалось небольшое пресноводное море; и где бы вы ни находились, всегда казалось, что вы в низине водной долины.

По серой поверхности плавали бесчисленные плоты с отелями, барами и ресторанами. Лодки-такси стремительно метались между ними и причалами у двух плоских стен полости. Один из таких катеров как раз сворачивал к причалу «Ломац-бара», на его красных кожаных сиденьях прибыли два человека.

Маркус с интересом наблюдал, как они выходят из такси. Он даже открыл свободную ячейку памяти в нейронанониках и сохранил обоих в визуальном файле. Первым поднялся мужчина лет тридцати пяти; удлиненный овал лица и широкий нос придавали его внешности величественное достоинство. Дорогой повседневный костюм состоял из оранжевого пиджака и бирюзовых брюк с ярко-красным кушаком, вошедшим в этом году в моду на Эйвоне.

Его спутница была не столь колоритной. Женщина около тридцати лет, явно прошедшая генное усовершенствование: восточные черты лица прекрасно сочетались с белыми волосами, собранными в дреды и отведенными назад аэродинамической укладкой. Ее синевато-серый костюм и скованные движения исключали любую симпатию.

Пара направилась к столику Маркуса и представилась Антонио Рибейро и Викторией Киф. Антонио щелкнул пальцами – официантка неторопливо зашагала к их столику. Ее настроение значительно улучшилось при виде банкноты в пять тысяч местных песо, брошенной на поднос. Антонио приказал принести бутылку «Слез Норфолка».

– Надеюсь, что мы отпразднуем успех наших деловых переговоров, друзья мои, – заявил он. – А если и нет, в это время дня просто приятно насладиться столь волшебным напитком. Согласны?

У Маркуса тотчас возникли смутные подозрения. И дело было вовсе не в фанфаронстве Антонио; где-то в глубине сознания сработала его интуиция. Кое-кто из друзей называл это параноидальной программой, но чутье редко подводило капитана. Фамильная черта, как и страсть к путешествиям, которую не могла одолеть никакая генетическая модификация.

– Меня устраивает любое время дня, – сказал Роман.

Антонио ответил ему широкой улыбкой.

– Агент по грузовым перевозкам сказал, что вы хотите предложить нам чартер, – заговорил Маркус. – Но он ни словом не обмолвился о характере предприятия.

– Я прошу минутку терпения, капитан Кальверт. Вы прибыли сюда без груза. Вероятно, вы очень богатый человек, раз могли себе такое позволить.

– У нас… сложились особые обстоятельства, заставившие покинуть Айякучо раньше намеченного срока.

– Да, – мрачно подтвердила Катерина. – Ее муж.

Маркус ожидал подобного заявления и невозмутимо усмехнулся. В течение всего полета он не слышал от своего экипажа ничего другого.

Антонио принял от официантки поднос с драгоценной бутылкой грушевидной формы, жестом отказавшись от сдачи. Девушка с лукавством улыбнулась и игриво прищурилась.