Второй шанс в Эдене

– Конечно. Однако я разговариваю с Эденом через портативный модуль. А когда мне нужна помощь сервиторов при работе вне дома, вполне достаточно устных приказов. Единственное, чего мне недостает, так это пресловутого мысленного телефона, чтобы общаться с кем-то на другом конце биотопа. С другой стороны, когда людям требуется со мной поговорить, я предпочитаю общение лицом к лицу. Некоторые традиции стоят того, чтобы их поддерживать.

Он выжидающе улыбнулся, отчего на добром лице появились тысячи мелких морщинок.

– Мы разговаривали с Джоселин вчера ночью, – с трудом выдавил я. – Такого у нас уже давно не было.

– Хорошая новость. Это вселяет надежду.

– Возможно. Видите ли, близнецы совершенно определенно заявили, что им нравится Эден. Они хотят здесь остаться.

– Что ж, это я мог сказать вам заранее, я наблюдал такие случаи сотни раз. Вы знаете, почему Бостон пользуется поддержкой большей части населения? Если Эден обретет независимость, все они станут его полноправными гражданами. Другими словами, им не придется возвращаться на Землю по окончании контракта с ЮКЭК.

О таком источнике популярности я и не подумал. Благодаря священнику я смог увидеть истинный фактор, скрываемый за громкими словами о судьбе и свободе.

– Дело в том, что близнецы хотят имплантировать нейронные симбионты. Они говорят, что без сродственной связи так и останутся здесь чужими.

– И они добьются этого, вы и сами все понимаете. Тем более это ваши дети, им нелегко было бы возвращаться на Землю.

– Господи, да вы, наверное, экстрасенс.

– Нет, сын мой, ничего подобного. Хотелось бы мне иметь такие способности, это облегчило бы мой труд, учитывая то, как люди изворачиваются и кривят душой в исповедальне. Но это всего лишь огромный житейский опыт. Мне известно, как на Земле относятся к полицейским и работникам служб безопасности. И мне кажется, что ценой индустриального общества станет полный коллапс общественного сознания и морали. Урбанизация притупляет нашу гражданскую ответственность. В этом отношении Эден полная противоположность Земле, настоящий пасторальный идеал.

– Да, я думаю, вы правы. Но что делать нам, Джоселин и мне? Она буквально разрывается: больше всего на свете она хочет счастья нашим детям, но она не желает, чтобы они были счастливы здесь.

– А вы согласны с ними.

– Мне все равно, где они будут жить, лишь бы получили шанс стать счастливыми. Но не могу представить себе этой возможности на Земле, особенно теперь, когда они повидали Эден, поняли, насколько он отличается от аркологии.

– Это вполне понятно. Когда городские дети получают свободу и могут гулять где угодно, они искренне верят, что это и есть рай.

– Вы опять подчеркиваете, что Эден вам нравится.

– Как в любом человеческом обществе, здесь есть чем восхищаться и есть о чем сожалеть. Физически, материально Эден намного превосходит Землю. Подозреваю, что аргументы насчет духовного порядка вряд ли подействуют на ваших детей. Для людей моложе пятидесяти они мало что значат.

– Если бы дело касалось только меня, я бы остался, – честно признался я. – Мне хочется жить здесь. И вам это известно. Но как быть с Джоселин? Сродственная связь стала величайшим барьером между нами, как бы иронично это ни звучало. Я не представляю, что она привыкнет к этой жизни. Перед отъездом я так хорошо все спланировал. Она хотела получить должность в аппарате губернатора, у нее есть опыт административной работы в Лондоне, в Дельфийской аркологии. ЮКЭК приветствует семейные контракты. Но здесь невозможно работать с людьми, не пользуясь сродственной связью. Если я что-то и усвоил за последние два дня, то именно это. А Джоселин и слышать не хочет об имплантах, значит, ей придется целыми днями сидеть дома. Представьте, каким унижением будет для нее такая угнетающая ситуация.

– Мне понятна ваша проблема, – сказал священник. – Ваши дети не хотят уезжать, а ваша жена не может остаться. А вы любите их всех. Вы попали в затруднительное положение, сын мой, и ошибиться нельзя.

– Что же вы думаете? Должен ли я остаться и попытаться убедить Джоселин поставить импланты? Не могли бы вы это сделать, объяснить ей, что симбионты безвредны, что их употребление не нарушает папский эдикт?

– Увы, я в этом не уверен, сын мой, – печально ответил он. – Совсем не уверен. Возможно, папа допустила ошибку, сконцентрировав внимание на внедренных генах сродственной связи, а не на самой концепции. Я прибыл сюда с первой партией людей, заселявших биотоп пять лет назад. Я видел, как благодаря сродственной связи они изменились. Этот процесс почти полностью аннулирует мою роль. Им нет необходимости откровенничать со мной, для этого есть все остальные, и люди абсолютно честны в своих чувствах, сродственная связь это позволяет.

– Эта связь не нравится вам, потому что лишает работы? – спросил я, раздраженный заявлением, говорящим о тщеславии.

Я хотел помощи в решении своей проблемы, а не сожалений по поводу уменьшения численности прихожан.