Второй шанс в Эдене

– Ваши специальности ближе всего к подобной технике, а обычной ремонтной бригаде это задание я не могу поручить. И считайте, что вам повезло с работой. Вчера вечером я был на киберфабрике как раз в то время, когда восстановительная команда удаляла из инспекционного тоннеля ферментирующую слизь. Людям из отдела биотехнологии Зернова потребовалось восемь часов, чтобы полностью восстановить работу органов и вспомогательных желез. А потом пришлось ждать еще час, пока не очистится атмосфера в тоннеле.

– Вы нашли тело? – спросила Ниберг.

– То, что от него осталось. Кости и внутренние органы уцелели. Еще мы нашли револьвер и несколько пуговиц от куртки. Это чертовски мощные ферменты: органы используют их для разложения боксита. Нам повезло, что мы вообще что-то нашли.

Шеннон поморщилась, выдавая испытываемое отвращение.

– Какая гадость! Думаю, вы правы, мы лучше продолжим работать здесь.

– Отлично. Сколько золота вы уже собрали?

Ниберг показала на большую круглую оранжевую сетку, парящую на конце шнура. В ней были сложены части капсулы «Дорньер»: витки проводов, монтажные платы, листы фольги.

– Пока около ста пятидесяти кило. Он подставлял его повсюду, где только мог. В схему, в термоизоляционное покрытие, в каналы для проводки. Мы думаем, что поверхность радиаторных панелей должна состоять целиком из платины.

Я перевел взгляд на отполированные до зеркального блеска треугольные лопасти в хвостовой части капсулы. Суденышко стоимостью в миллиард ваттдолларов. О господи.

– Я не понимаю, как он надеялся перетащить все это на Землю, – сказала Ниберг.

– Возможно, рассчитывал отправить «Дорньер» с одним из космических танкеров, возвращающихся в пояс О’Нейла, – предположила Шеннон. – Вполне правдоподобно. Никто не станет удивляться, что капсула так часто подвергается ремонту. Я проверяла ее официальный бортовой журнал: запрос на постановку в ангар всегда исходил от отдела кибернетики. Мы привыкли считать компьютеры непогрешимыми, тем более в таких простых делах, как рутинный ремонт. А это именно так и выглядело.

Она подняла 8-образный отрезок трубы, обернутой неизменной золотой фольгой.

– Как вы думаете, сколько всего здесь золота? – спросил я.

– Не могу сказать. После того как Штейнбауэр стер память компьютерной системы отдела кибернетики, нам остается только полагаться на ранее загруженные Маокавиц файлы. Думаю, всего не меньше семисот килограммов. Экипаж капсулы наверняка заметил бы такой излишек веса. Он свел бы на нет всю маневренность капсулы.

– Верно.

Я взял у нее отрезок трубы и поскреб ногтем фольгу. Ее толщина не превышала одного миллиметра, но даже в таком тонком листе угадывалась тяжелая мягкость драгоценного металла.

Шеннон снова нырнула в технический люк. Я подтянул оранжевую сетку и бросил в нее трубку.

– Харви, – позвала меня Коррин.

Ее подавленный тон предупредил меня о несчастье.

– Да?

– Винг-Цит-Чонг.

– О боже. Умер?