Второй шанс в Эдене

– Жаль, но это так. Четверть часа назад. Все было довольно спокойно, но усилия, потраченные на противодействие Штейнбауэру, его подкосили. И он не позволял мне помочь. Я могла бы поставить ему новое сердце, но Чонг отказался, разрешил лишь ввести легкое успокоительное.

Я ощутил, как набухают горячей влагой ее веки.

– Очень жаль.

– Ненормальные эти генетики. Они все как будто стремятся к смерти.

– А как вы себя чувствуете?

– Все в порядке. Доктора нередко сталкиваются с этим.

– Хотите, я приеду?

– Не сейчас, Харви, может быть, позже. Выпьем сегодня вечером?

– Договорились.

Дорога, ведущая к пагоде, становилась тревожно привычной. Хой Инь я нашел в плетеном кресле на веранде над озером. Она сидела, опираясь подбородком на согнутые колени, и плакала.

– Второй раз за эту неделю, – сказала она, пока я поднимался по деревянным ступеням. – Люди могут подумать, что я сломалась.

Я поцеловал ее в лоб и встал на колени рядом с креслом, так что наши головы оказались на одном уровне. Ее руки потянулись к моим.

– Мне так жаль, – сказал я. – Я понимаю, как много он для тебя значил.

Она горестно кивнула:

– Штейнбауэр убил обоих родителей Эдена, правда?

– Да, в конечном счете это так.

– Его смерть… столь ужасна.

– Быстрая, хотя и довольно грязная.

– Люди так жестоки, так безрассудны. И во всем виновата алчность Штейнбауэра. Иногда мне кажется, что целым миром правят деньги. Маокавиц создала меня ради денег. Штейнбауэр убил ради денег. Бостон намерен бороться за отделение от Земли, но в итоге это тоже вопрос собственности. Отец Кук порицает сродственную связь, поскольку она лишает его прихожан, – и это тоже своего рода жадность.

– Ты слишком обобщаешь, – возразил я. – Таких не больше одного процента. Мы не все ведем себя так.

– Ты не такой, Харви?

– Нет.

– Как ты намерен поступить с обнаруженными запасами? Отдашь правлению или позволишь Бостону их использовать?

– Еще не знаю. Сейчас, пока все изучается, я не говорил даже губернатору. Думаю, все зависит от того, какие шаги предпримет Бостон и когда. В конце концов, собственность – это девять десятых закона.

– Мой милый Харви. – Ее пальцы ласково прикоснулись к моему лицу. – Разрываешься на части. Ты такого не заслужил.

– Ты никогда не говорила мне, поддерживаешь ли ты Бостон.

– Нет, Харви. Как и мой духовный отец, я считаю, что это несущественно. Я ему верна хотя бы в этом. – Она наклонилась в кресле и обняла меня обеими руками. – О, Харви, мне так его недостает.

Да, я знаю, что не должен был этого делать. Я и не собирался. Я приехал в пагоду только потому, что знал, как ей плохо, и что утешить ее почти некому.

Так я сам себе говорил.

Ее спальня казалась спартанской в своей простоте: деревянные полы, несколько любительских акварелей на стенах. Только сама кровать была достаточно широкой, чтобы вместить нас обоих.

Сегодня между нами не было той буйной неудержимой страсти, что толкнула нас в объятия друг друга на берегу озера. Я думаю, мы оба знали, что это последняя встреча.

Потом мы долго лежали, удовлетворяясь простым прикосновением, и медлительные мысли, смешиваясь и переплетаясь, создавали ощущение мягкого восторга.