Второй шанс возврату не подлежит

— Если бы ты знала его так же хорошо как и я, у тебя тоже возникли бы сомнения.

— Тогда… Может отправим их во дворец? Уж там-то он будет в безопасности.

— Вряд ли Персиваль захочет провести целый день под боком у родителей, — заметил Тайлер.

— Я возьму это на себя.

Допив ароматный, крепкий и, самое главное, вкусный кофе, я направилась к выходу из номера.

— Сансара, ты куда?

— К Чарити договариваться. Не волнуйся, лишнего она не узнает.

Я вышла в коридор. Ее дверь находилась напротив. Тихо постучав, я дождалась, когда она откроет. Подруга встретила меня при полном параде в новеньком платье. Конечно, оно не было пошито на заказ, но сидело на подруге отлично.

— Можно на минутку? — спросила я.

Чарити пригласила меня внутрь. Обведя взглядом номер, я не могла не отметить приметную шторку.

— Персиваль уже исполняет свои обещания? — улыбнулась я, но заметив, что Чарити смутилась, добавила, — Он целый сундук твоих платьев уничтожил, надеюсь это не единственный наряд, что он подарил.

— Нет, — застенчиво ответила Чарити, — остальные привезут позже, когда подгонят по фигуре.

— Слушай, — я подошла к ней и взяла за руки, — мне нужна твоя помощь.

— Что случилось? — сразу испугалась подруга.

— Понимаешь, мне хотелось бы провести вдвоем с Тайлером немного времени. Когда еще выдастся возможность увидеть столицу во всей красе, поговорить по душам, обсудить чувства…

— Ох, да-да, конечно, — быстро согласилась Чарити, уловив намек.

— Но я боюсь, что Персиваль по доброте душевной захочет показать нам город. Сможешь ли ты с ним провести день, пока мы с Тайлером гуляем по Гансбургу?

— Даже не знаю… Прилично ли это, — засомневалась Чарити.

Мне понадобилась вся сила воли, чтобы не закатить глаза.

— Попроси показать тебе дворец. Так вы будете целый день на виду. Никто в здравом уме не заподозрит вас в чем-то постыдном. Уверена, Персиваль только обрадуется возможности поделиться культурным наследием Ковенгарда, — попыталась убедить я.

— Ладно, попробую… Но если он не захочет…

— Отлично. Вот увидишь, Персиваль захочет!

Обрадовавшись тому, что уладила все вопросы, я хотела уже уйти, но Чарити меня остановила.

— Сансара, ты пойдешь в таком виде?!

— А что не так? — спросила я, проверяя не испачкала ли одежду.

— Тебе нужно привести волосы в порядок и нельзя гулять по улице с непокрытой головой.

— Моя единственная шляпка помялась в чемодане. И волосы… Вообще-то я их уже убрала…

— М, — протянула Чарити, с таким сомнением смерив мою прическу, что мне захотелось провалиться сквозь землю, — Стой тут и никуда не уходи… Я принесу шпильки и заодно одолжу тебе шляпку.

Отказываться от помощи подруги было глупо. Да мне и самой хотелось выглядеть поприличнее рядом с Тайлером.

Воспользовавшись тем, что ненадолго осталась в комнате одна, я подошла к шторе и аккуратно отодвинула ее в сторону. Щеколда оказалась открытой. «Вот значит какие Дюрсиндельские скромницы на самом деле», — подумала я и уселась на прикроватную скамью. Чарити вернулась в комнату. Пока она, словно фея-крестная, приводила мой внешний вид в порядок, я молча размышляла над недавним открытием. Связываться с Персивалем было, на мой взгляд, глупо. Еще глупее пускать его в свою постель. Ясно же как Божий день — он берет от временной свободы все, а после окончания академии женится на девушке, на которую укажет перст отца-короля. Но объяснять Чарити прописные истины было бесполезно. Она давно влюблена в Персивала и, подозреваю, не хуже меня знает о последствиях его любви.

— Чарити, — сказала я, когда она приколола к моим волосам шляпку, — пообещай мне, что не выкинешь какую-нибудь глупость.

— Сансара, — она искренне удивилась, — ты же знаешь — я само благоразумие.

Я кивнула, делая вид, что поверила. Мисс “благоразумие” держала бы дверь в соседний номер закрытой…

Мы покинули отель на одной карете. Персиваль не умолкал ни на минуту, отвешивая шуточки и делясь сплетнями, что успел вычитать сутра в газетах. Когда он и Чарити соизволили сойти, мы с Тайлером облегченно выдохнули.

— На Виладж стрит, — крикнул кучеру Тайлер.

— Ты знаешь, где жил Алан Мэй? — удивилась я.

— Весь Ковенгард знает, — ответил он и взял меня за руку, — чтобы ты там не увидела — не расстраивайся.

— Это не дом моих родителей, с чего бы мне переживать, — отмахнулась я, принимая его жест.

Когда карета остановилась, я все же разволновалась, вопреки своим заявлениям. Сердце заколотилось так, словно планировался визит к стоматологу, а не проникновение со взломом.

Мы вышли на улице, где явно проживали сливки Гансбурга. Огромные особняки утопали в цветах, причудливо вьющихся кустарниках и прочих растениях, указывая на неприлично большие заработки местных садовников.

Какой из них принадлежал семье Мэй, я поняла сразу. Только у него на всей улице был испорчен газон. Растения давно не поливали и некогда сочная зеленая трава сгорела на солнце и высохла. Цветы погибли, а кусты выглядели облезлыми и блеклыми. Но больше всего меня поразили разводы на фасаде дома и стеклах. По остаткам скорлупок, я поняла, что его частенько забрасывали яйцами.