Второй сын. Том 3

Невидимая в глазах окружающих золотистая дуга вылетела в сторону лучников, разрубив посредине Гайдина и его коллегу. Последний выживший лучник оторопело уставился на обрубки охотников, упавших рядом с ним. Невзирая на весь свой опыт, такую ужасную картину он видел впервые.

Воздушный кулак!

Легкое искажение воздуха стремительно ударило прямо в лоб последнего лучника, и тот упал навзничь. Эрвин давно понял — убить эта техника, скорее всего, не убьет, если не использовать энергию стихии тьмы, но может устроить сотрясение, эффективно выводя человека из строя.

— Ах ты… — гневный вопль Уотан совместил с эффектным выхватыванием боевого молота из-за спины. Специальные крепежи позволяли его освободить в считанные мгновения. Но… для Эрвина это было слишком медленно. Его скорость реакции, движений и сила были чуть ли не вдвое выше. Юноша быстро шагнул вперед, и без затей пнул последнего охотника-культиватора в живот. Тот отлетел назад, спиной встретив дерево.

Бух!

Уотан, оглушенный упал, а сверху, с дерева, осыпалось несколько листьев.

Тонко свистнул меч, срубая голову ближайшему охотнику. Два коротких шага — и второй охотник точно так же потерял самую верхнюю, и крайне важную часть тела. Все это произошло очень быстро. Единственное, что успел охотник перед смертью — это удивленно распахнуть глаза…

Глухо застонал Уотан, пошевелившись. И получил эфесом меча в висок от подскочившего юноши. Этот удар вырубил культиватора.

Эрвин на мгновение замер, оглядываясь и прислушиваясь к своему дару. После чего, убедившись что больше никого не было, связал руки и ноги Уотана его же одеждой, притащил его поближе к костру. Отправленного в нокаут техникой воздушного кулака охотника-лучника ждала так же участь. Так, уже двое валялись связанные рядом с костром. А юноша принялся обыскивать погибших, и еще живых охотников на полезные трофеи, скидывая их в общую кучу.

К моменту, когда лучник начал приходить в себя, Эрвин успел «разбогатеть» на пару неплохих ножей, бурдюк для воды, спальный мешок, несколько эликсиров Каменной Крови, они же — заживлялка. Плюс всякие съедобные мелочи, вроде запасов соли, специй, сушеных ягод и вяленого мяса. А еще два ядра силы, очевидно, добытые недавно. И одну серебряную монету, вместе с сорока тремя медяками. Почувствовав, что один из охотников пришел в себя, юноша присел рядом.

— Давай побеседуем! Я тут заблудился, так что для начала расскажи — где мы сейчас? — задал самый важный вопрос Эрвин. Заколки в виде листа на каждом из отряда выдавали принадлежность к гильдии охотников. И служили причиной немалой радости юноши. Ведь это значит, что, как минимум, недалеко земли королевства.

— Бу-э-э-э… — не оправдал надежды на быстрый диалог лучник, после пробуждения выблевав все, что оставалось у него в желудке. Видно, удар в голову оказался сильнее, чем хотелось Эрвину, и охотник получил сильное сотрясение.

— Давай, приходи в себя. Так где мы сейчас?

— Эм-м-м… Мы в герцогстве Вольф, возле Ошура, в предгорьях, — не стал скрывать лучник. — Слушай, отпусти меня! Мы ничего такого не хотели… забрали бы ценности и ушли — мы же не убийцы… Просто жизнь тяжелая…

Не обратив внимание на мольбу, юноша обрадовался — географию королевства он немного знал. В конце-концов, до объявления его «вторым сыном» он собирался стать чиновником. Знание географии было одним из обязательных условий для этого. И немного озадачился — получается, он прошел под землей, на восток, все королевство целиком, выбравшись аж в юго-восточной части, на самом краю? Очень большое расстояние выходило. С другой стороны, кто знает, сколько протащила его подземная река еще в самом начале, когда он упал в провал? А сколько километров он прошел вдоль берега пешком?

— То есть вы бы меня не убили? — уточнил Эрвин, мысленно возвращаясь к лучнику. Было в некоторой степени даже забавно вести с кем-то диалог, применяя свой дар для отслеживания эмоций, чтобы выяснить правдивость собеседника.

— Нет! Конечно, нет! Мы не убиваем людей!

— А почему я слышу, как ты врешь? Хм, ну ладно, а…

Задав еще несколько менее важных вопросов, Эрвин без колебаний добил его. Жалеть людей, которые хотели убить его? Отпустить, если пообещают не мстить? Это очень, очень плохой вариант! Как можно верить таким людям? Сейчас он будет улыбаться, и клясться в чем угодно, но как только найдет возможность — без сомнений всадит клинок в спину. Или подговорит кого-то, человеческой подлости нет границ. Равнодушие и черствость к чужой жизни подпитывало знание — его противники за него точно не будут переживать. Да и воспоминания Эррола, порой продолжавшие всплывать во снах, делали свое дело — сын главы клана был достаточно жестким человеком. Мягкость и человеколюбие не приветствовались в рядах клана Двуликого Лотоса, исключая, конечно, соклановцев.