Второй урок. Сидерис (СИ)

Наутро всех ребят собрали в просторном зале для бизнес встреч на первом этаже отеля. Свободно рассевшись за столами, они приготовились слушать профессора.

— Гонка начнется в ровно восемнадцать часов по местному времени, общий сбор в семнадцать часов в правом крыле холла. На ваши планшеты загружены маршрут и прилагающиеся инструкции. В оставшееся до гонки время вам рекомендуется тщательно ознакомиться с информацией, определиться с тактикой и скоростью прохождения отдельных участков. Копию маршрута вы найдете загруженной на бортовой компьютер вашего ЛА.

Профессор подошел к окну.

— Как вы успели заметить, поверхность Арессарма весьма разнообразна и разительно отличается от Геркона, поэтому успех во многом зависит от того, как вы спланируете прохождение воздушной трассы. Внимательно запомните, что вам категорически запрещается сходить с намеченного маршрута, — Аксипитер сложил руки на груди и нахмурился. — Фраю окружает малоизученная местность, которая может таить любые сюрпризы, так что держитесь маршрута и разумной скорости, всем понятно?

— Да, профессор, — хором отозвались мальчишки.

— Простите, а мы можем спуститься в отсек с челноками? — поинтересовался Раймах.

— Нет. В целях безопасности никто кроме технического персонала не допускается к ЛА. Вы увидите челноки только на старте.

Профессор говорил монотонным безэмоциональным голосом, но только идиот не понял бы, откуда веет строгими правилами. Кир с Азулом сидели в противоположных сторонах комнаты, никто из них не повел и бровью на косые взгляды. Гордость и безразличие, такие разные чувства, делали ребят одинаково неуязвимыми для окружающих.

Кир провел время, как и советовали. Запомнив каждый изгиб и прямую маршрута, он отложил планшет в сторону и потянулся за яркой рекламной книжицей, о которой накануне болтали ребята. Красочные фото демонстрировали невероятные красоты фантастичесткого мира, вот только картинки напоминали скорее декорации к фильму ужасов, не лишая образ мистической притягательности и таинственности. Из путеводителя Кир узнал, что помимо специфического климата и геостроения, планета имеет нестандартное магнитное поле с прыгающей гравитацией. Удивительно, но в некоторых местах ее уровень настолько зашкаливал, что гуманоидное существо просто бы расплющило, в то время как в других — человека засосало бы чуть ли не в космос. К счастью, подобные аномалии находились на другом, незаселенном материке планеты.

Пообедав, Кир еще немного почитал и, откинув брошюру в сторону, попытался вздремнуть. Сон не шел, сознание снова и снова окунало Кира в разные моменты его жизни, в тысячный раз прокручивая его первый год обучения, события на Мирионе, тот день когда его объявили кандидатом, а потом Кир и вовсе очутился за триллионы километров от жаркого мира красной планеты — в холоде родных степей.

Он шел по застеленному снегом полю, утопая по щиколотку в снегу; теплые шерстяные угги фризийцев были рассчитаны на любые снежные заносы, не позволяя проваливаться глубоко в снег, укутавший мир пятилетнего Кира в пушистые объятья. На плечах был небольшой рюкзачок с едой и термосом, который дала ему мама. Она обещала, что если Кир пойдет с дядей, то он станет самым сильным, и Кир верил, что так оно и будет — мама не могла его обмануть.

Добравшись до пещеры, они пообедали, и дядя сказал, что Кир может подремать, пока он готовится к ритуалу.

Ничего особенного он не наблюдал, следя за дядей из своего угла. Антарий собрал костер в углублении пещеры, Кир заметил, что место для огня было темным от копоти, словно его разводили здесь уже не раз.

Затем дядя вынул какие-то травы и поджег, в пещере потянуло теплым терпким ароматом сушеной травы, от которой на душе становилось жарко и тесно.

Антарий выложил нож и какие-то камушки.

— Иди сюда, Кир, мы начнем.

Сердце заколотилось с бешеной скоростью словно сейчас его жизнь должна измениться навсегда.

Так оно и было — напуганный мальчик узнал, что за тайные сокровища веками охранял его народ. Дядя научил Кира сохранять спокойствие в самые страшные моменты, отгораживая разум белой стеной, также он научил Кира прятаться от боли в свете любви, что была в сердце каждого, а напоследок Кир узнал на что способно его тело.

Дядя подвел его к стене пещеры.

— Кир, что ты видишь перед собой?

— Скалу, — подернув плечами, ответил мальчик, заглядывая дяде в лицо и стараясь по его выражению проверить, правильный ли ответ.

— Да, а что ещё?

Кир, нахмурившись, уставился на рваный серый откос, окрашенный тусклыми бурыми всполохами пламени. Ничего. Там больше ничего не было.

— Приложи ладонь, — тихо сказал дядя, — прислушайся.