Второй выстрел

Прочитав ее от начала до конца, я пришел к выводу, что загадочную информацию, обнаруженную Ольгой, следует искать только в статье про асфомантов — больше было просто негде. Я просидел над этой статьей, без преувеличения, часа два, прочитал ее раз двадцать подряд, изучил вдоль и поперек — только что не выучил наизусть. Почти выучил. Отгадка не давалась, не шла в руки. Не видел я решительно ничего такого, что могло бы иметь отношение к убийству моего отца. То есть нет, это я неправильно выразился. Отношение-то она как раз имела — все-таки речь шла об асфомантах. Я хочу сказать, что не мог найти ничего такого, что выводило бы на чей-то конкретный след. Вообще статья была такая… скорее, теоретическая. Рассуждения о природе терроризма, о том, чем «наши» террористы отличаются от прочих террористов, потом какая-то очередная муть насчет древнеримских корней названия — в общем, все в таком духе… Была там одна фраза… насчет того, что крайние левые легко находят общий язык с охранкой… Что-то мне в ней показалось… «А впрочем, что же? — подумал я. — Кто же этого не знает? Общее место…»

Короче, ничего я не добился. Между тем было совершенно очевидно, что я смотрю — и не вижу. Оставалось надеяться, что у Мышкина дела идут лучше, чем у меня.

ГЛАВА 15

Как выяснилось, и да, и нет. Газета поставила его в такой же тупик, как меня.

— Ужасно неприятное чувство, — пожаловался он, прямо-таки озвучивая мои мысли. — Знать, что в этой газете что-то есть и не знать, как это обнаружить. Тест на наблюдательность и профессиональную пригодность — в чистом виде. Ведь не могла же она вас мистифицировать!

Зато он сделал другое открытие, по каковому поводу мы и встретились на бульваре в совершенно неурочное время — в полвосьмого утра. А позвонил он мне, соответственно, еще раньше. Я кое-как оделся и выскочил из дому как ошпаренный, не сомневаясь, что он разгадал загадку газеты. Оказалось — другое.

— Пока я ковырялся с этой статьей, — сказал он, — у меня в голове все время вертелись анаграммы — то есть не сами анаграммы, а вопрос вашего отца. И вот… я сделал… э-э… открытие… Нелепое какое-то открытие… Если переставить буквы в слове «асфоманты», получится: «фантомасы». Вот вам и анаграмма.

Я вытаращил глаза.

— Это еще что такое? Что за чушь?!

— Не чушь, — Мышкин отрицательно покачал головой. — Это только выглядит как детские игры. Вы смотрели фильмы про Фантомаса, Володя?

Я кивнул.

— Они были очень популярны… во времена нашего детства. Ведь это пародия, Володя. Шутка. Пародия на ужас. И слово «фантом» тут же… Вы понимаете?

Я молчал, тупо уставившись на него.

— Так что же, вся эта организация — шутка? — продолжал Мышкин.

— Ничего себе шуточки… — пробормотал я.

— Вот именно! Они не похожи на шутников. Трудно поверить, что они сами так себя назвали. Я думаю, это слово им подсказали…

— Кто? — спросил я совершенно автоматически. Конечно, мне и без того было ясно…

— Ну вы же и так поняли, Володя… Теперь так… Если свести воедино все, что нам на данный момент известно, то получится следующее… Очень похоже, что в письме именно об этом и говорилось…

— О чем именно? — переспросил я. — Допустим, эту кличку придумал отец. Ну и что? О чем тут писать?

— К примеру, о том, что анаграмма разгадана. Надо полагать, никому не приходило в голову взглянуть на слово «асфоманты» с такой точки зрения — кроме Сони…

— Господи! — воскликнул я. — Ну и что?! Что ж тут такого, я никак не пойму?! Ведь это игра, шутка — ну дурацкая, ну обидная, может быть, — но шутка!

— Нет, Володя, это не шутка, — мрачно возразил Мышкин. — Это не шутка, а знак… так сказать, обнажение приема… Это может быть очень обидно. Более чем обидно… Подумайте сами — ведь этой, как вы говорите, шутки было достаточно, чтобы понять… очень многое. Знаете, есть такой рассказ… фантастический. Человек жил-жил, беспокоился, радовался — а потом случайно выяснил, что весь его мир — на лабораторном столе и над ним ставят эксперименты…

— Знаю, — пробормотал я.

— Ну вот… Тут достаточно, чтобы хоть один из них что-нибудь соображал… Шутка… Знаете, с чувством юмора у этих людей обычно проблемы…

— Погодите! — воскликнул я. Только тут его мысль стала доходить до меня во всей своей красе. — Вы хотите сказать, что отец был с ними не просто связан…

— Возможно, я ошибаюсь, — сказал Мышкин. — Но у меня уже давно такое ощущение, что он их породил. Выдумал.

— Дикость какая-то! — воскликнул я почти в отчаянии. — Зачем?!