Второму игроку приготовиться

Однако на этом Морроу не остановились. Они воссоздали декорации из всех этих программ, а также персонажей в виде NPC. Затем разбросали эти декорации и персонажей по всей Халцедонии, смешав с собственными образовательными квестами и мини-играми. Во многом благодаря этому Халцедония казалась мне, одинокому ребенку из штабелей, таким волшебным местом: гуляя по чудесным улицам (без всякой рекламы и платных бонусов), я мог наткнуться на болтающих Элмо с «Улицы Сезам» и Чери из «Пи-ви». Они подбегали ко мне и приглашали поиграть в настольные игры. Подобное на Халцедонии происходило сплошь и рядом. Для такого ребенка, как я, планета не только позволяла сбежать от проблем реального мира – она стала спасательным кругом, местом радости и заботы для изголодавшегося по всему этому мальчугана.

Я всегда воспринимал Морроу как своих самых первых учителей. А теперь осознал, что они также заменили мне родителей. Именно поэтому я так радовался личной встрече с Огом и дружбе с ним – тем больнее меня задело то, что он от меня отвернулся. Только позже я понял, что не оставил ему иного выбора.

Стены моего домика на дереве были увешаны нашими с мамой старыми рисунками и поделками, изображавшими в основном рыцарей и волшебников. А еще Черепашек-Ниндзя. И трансформаторов. Среди них были селфи наших аватаров, снятые в этой самой комнате. А всего в нескольких шагах от меня на книжной полке стояла рамка с настоящей фотографией меня с мамой, сделанная в нашем трейлере всего за несколько месяцев до ее смерти. На ней мы корчили глупые рожицы.

Я совсем забыл об этом снимке и, увидев его вновь, впервые за десять лет почувствовал, словно мне вскрыли старую рану, прямо на глазах у друзей.

АртЗмида тоже заметила фотографию, вкупе с моей реакцией на нее. Она кинулась к полке и положила рамку лицевой стороной вниз, затем подошла ко мне и сжала мое плечо.

– Хочешь побыть один? Мы подождем снаружи.

– Ребята, чтоб вы знали: когда я посещал эту планету в последний раз, у меня случилась истерика. Поэтому я так долго не возвращался.

Друзья внимательно заглянули мне в лицо – не прикалываюсь ли. Нет, я не прикалывался.

– Мне было одиннадцать, – начал я. – Пару дней до того от передозировки наркотиков умерла мама. Я вернулся в Халцедонию, где мы с ней проводили много времени вместе – думал, меня это утешит. Вместо этого я окончательно сорвался.

– Мне ужасно жаль, Си, – сказала АртЗмида. – Но на этот раз ты не один. С тобой друзья. И мы останемся здесь. Хорошо?

Я кивнул и прикусил нижнюю губу, чтобы она не дрожала.

Сёто положил руку мне на плечо. Эйч последовала его примеру и проговорила:

– Мы рядом, Си.

– Спасибо, ребята, – выдавил я. Затем достал Третий осколок и указал на символ, выгравированный на нем. – Это герб королевы Многвата, суверенной правительницы королевства Многват, которое занимает континент на юге планеты. Там расположено большинство математических квестов.

На своем экране я открыл карту планеты и сделал видимой для всех. Она походила на карту из «Даши-путешественницы».

Я поспешил отключить на ней звук, пока карта не затянула песню.

– Мы тут, – я ткнул на Лес дружбы. – Королева живет в замке Алгебры, на юге, за горным хребтом ВсякаяВсячина и морем Морфем. На планете запрещена телепортация, а на пешую дорогу уйдет несколько часов. Но я знаю короткий путь. Идем!

Я махнул на винтовую лестницу внутри пологого ствола в центре комнаты. Сёто тут же кинулся к выходу, Эйч последовала за ним, но ей пришлось остановиться, чтобы уменьшить свой аватар наполовину, иначе она бы не влезла в маленькую лестничную площадку. Тем временем я схватил с крючка на стене свой крошечный рюкзак клуба «Путешественников Халцедонии». Они не добавлялись в инвентарь аватара, а поскольку их содержимое можно было использовать только на этой планете, все оставляли их в шкафчиках для хранения или в своем Домике свободы на дереве, как я.

Рядом висел точно такой же рюкзак, принадлежавший моей маме. Я старался на него не смотреть, но не сдержался. Спереди от руки было выведено «Мама».

Я поспешил убрать передачу эмоций через аватара, чтобы АртЗмида не увидела моих слез, и заставил себя двигаться дальше: закинул на спину рюкзак, который автоматически увеличился под взрослого аватара, и направился к лестнице, но путь мне преградила АртЗмида. Даже не видя моих слез, она безошибочно уловила настроение. Я попытался ее обойти, но, как и при первой нашей встрече, она меня не пропустила. Вместо этого она меня обняла – я успел смириться с мыслью, что мне больше никогда не почувствовать ее объятий.