Второстепенный

Глава 45

До переправы было недалеко, но порядком измотанные герои попросили Тизуила сделать привал. Выбрав небольшую лужайку прямо перед каменистым спуском к речке Бесконечной, названной так в честь своего дважды раздвоенного русла, огромная компания остановилась, чтобы отведать эльфийской полевой кухни.

Говорят, длинноухие стрелки – не лучшие кулинары, но пищу готовят здоровую и порой даже вкусную. В их еде чувствовалось сильное влияние толкинистов, до молекулы разбирающих каждый аспект жизни Средиземья. Больше полезных овощей и злаков, мясо – по необходимости, и жить можно хоть тысячу лет.

Уже ко времени публикации основной трилогии эльфы приобрели свои окончательные черты, а с выходом экранизаций – чуть ли не поголовно стали копиями Леголаса. И готовили они примерно то же, что их прототипы, только мир эскапистов не мог быть собой без нелепых, но очевидных проблем.

– Это еще что такое? – поморщилась Астролябия.

Красавица грациозно сидела на парчовой мантии, заботливо расстеленной Серетуном, который устроился рядом. Эльфам было не привыкать к тяготам и лишениям воинской жизни, поэтому они расположились чуть поодаль на камнях, окунув ноги в речку. Ветер уносил тяжелый запах потной кирзы вниз по течению, так что, можно было свободно дышать. Тизуил с полуорками сидели возле Астролябии. Там же расположился и Натахтал, убедившись, что рядом нет мухоморов.

– Какие-то проблемы? – учтиво спросил эльф, оттягивая разговор о странном поведении друзей.

– У меня волос в рагу, – ответила красавица и брезгливо поставила тарелку вниз, чтобы продемонстрировать длинную золотистую нить.

– Может, он твой? – ехидно подсказал волшебник, уплетая эльфийский обед за обе щеки.

– Хочешь сказать, я лысею? – холодно спросила Астролябия и посмотрела на воителя с укором.

– А, – Натахтал отвлекся от вылавливания картошки. – Серетун, не хами.

– Сейчас принесу другую порцию, – сказал Тизуил и радостно поскакал к сослуживцам, что позволило ему избежать неловкого момента.

– Точно, рагу! – обрадовался Арристис, наконец закончив кроссворд во вчерашнем выпуске "Пейтеромского вестника". Тукана ведь ждал новый. Нельзя было отставать от графика.

– Может, дашь паек заключенному? – надменно спросил Филь, уже полчаса нависающий над душой повара.

– Гуль что, не потерпит? – бросил тукан в ответ, не отрываясь от газеты.

– Для своего-то мог бы и постараться, – укоризненно заметил коричневый голубок.

Судьба маниакального стражника сложилась не лучшим образом. Вернувшись в тюрьму счастливым, господин Буль вскоре почувствовал, что чары Гадиса улетучиваются, и осознал: его, как всегда, обвели вокруг пера. Больно, когда титанические усилия над собой ни к чему не приводят – лишь обостряется ощущение позора, потому что, в сущности, как был хохлатым лохом, так и остался. Даже имея при себе нож.

Решительный дозорный следующим же утром сгреб все сбережения и отправился в цирюльню, чтобы сбрить ненавистную прическу, как символ прошлой жизни неудачника. Стрижка в Пейтеромске стоила дорого. Особенно, для полуптиц, которые требовали некого пиетета к перышкам.

Там-то бедолагу и повязали. Коричневый Филь сдал сослуживца, чтобы самому не платить штраф. Гуль же все потратил и, не имея возможности откупиться, попал за решетку, обвиненный в сладком сне на рабочем месте. Остальные дозорные предпочли держать языки за клювами и ни словом не обмолвились о злосчастной кифаре.

Обыкновенное бытовое предательство могло запросто сломать жизнь отдельно взятому субъекту не совсем правовых отношений, потому что к стражникам буква закона была много строже. Хорошо, что Гуль оказался везучим малым, но это совсем другая история.

– Скажи-ка, Сеня, что ты знаешь? – спросил Серетун, с удивлением отметив про себя, что уже слышал подобную фразу. Великому волшебнику было невдомек, что его знания сформированы обрывками памяти автора, и в невинную реплику перекочевала известная строчка Лермонтова. Да и великим он был, просто потому, что автор так решил, а не за выдающиеся способности. На самом деле, Гадис – самый крутой маг, но никто не знал об этом. Астролябия – не в счет. Она колдует иначе.

– Мы внутри книжки, – басисто отозвался массивный воитель. Ему, все-таки, удалось справиться с картошкой, и кусок вареного клубня полетел в воинственный рот вслед за брюквой с тертой фасолью, которые заставляли морщиться самых отважных мужей Злободуньей империи.

– И все? – чародей продолжал прощупывать почву.

– Вы многое от меня скрываете, – пробубнил Натахтал, пытаясь одновременно жевать.

– Что верно, то верно, – многозначительно заключил Серетун.

– Надо бы рассказать ему все, как есть, – укорила волшебника Астролябия, неприязненно поглядывая в сторону эльфов. Если бы не их стряпня, то, может, никогда бы красавица не узнала о своей избирательной брезгливости. Почему-то отрубленные конечности не вызывали у нее отвращения, а простой волос в тарелке – да.

– Только осторожно, – согласился чародей. – Без спойлеров. Я и так набедокурил, когда вчера утром проспойлерил вашу встречу.