Второстепенный

– Ну, нет, так нет, – радушно произнесла толстая барышня. – Я просто думаю, как вы могли сюда попасть. Муж у меня слабоумный – весь день перед листом бумаги корчится, а потом утверждает, что у него уже тысяча последователей. Он бы не открыл.

Серетун в этот момент нехорошо посмотрел на Астролябию, но сдержался.

– Слуги сегодня выходные, кроме ваших метисов, потому что у них первый рабочий день. Неужели вас впустила стража? Стража!

На крик Клофелины со всех углов дома сбежались дозорные в фиолетовых и черных латах, взяли наших бывших заключенных под руки и выкинули на улицу, под самый ливень, к войску под руководством небезызвестного кальянщика-поэта-военачальника Шмаликуса.

– Прочь, губители свободы! – произнес главный стражник и обнажил блестящий меч.

Глава 43

– Мы без детей не уйдем! – заявил Серетун.

– С таким успехом вы вообще не уйдете отсюда, – процедил в ответ солдат.

– Это мы еще посмотрим, – парировала Астролябия.

Трое беглецов стояли спинами друг к другу, находясь в оцеплении врагов. Клофелина наблюдала за происходящим с порога, пока на площади разворачивался настоящий народный танец. Кольцо стражников и троица героев размеренно вращались в разные стороны.

– У меня голова кружится, – через какое-то время пожаловался Натахтал.

– Меняем направление! – громко оповестил стражу Серетун. – Тут человеку плохо.

Тугое черно-фиолетовое кольцо покорно остановилось и зашагало в обратную сторону.

– Ну как, легче? – заботливо спросила Астролябия.

– Я так уже не могу, – простонал Натахтал и невзначай залепил одному из стражников пощечину. Как ни удивительно, под горячую руку попал именно Шмаликус, командир всего крепководского войска.

Вращение тотчас прекратилось, и раздался крик главного стражника:

– В атаку!

По городу прокатилось эхо от скрежета добрых полсотни мечей, резко вынутых из ножен. Клофелина запрыгала от восторга, хлопая в ладоши. Какие еще радости доступны жене слабоумного, которая даже пишет книги от его имени?

– Видишь, что ты наделала? – шепнул Серетун красавице, пока войско терпеливо ждало, чтобы этот диалог состоялся.

– Ты же сам сказал поставить заплатку.

– Но не извалять перед этим кусок ткани в грязи, а потом станцевать на нем мензурку.

– Мазурку! – поправила волшебника Астролябия.

– Хорош болтать, – сделал замечание Натахтал. – Нас тут, вроде как, убивают.

– Ущипни себя, – вдруг сказал волшебник.

– Это еще зачем? – спросил воитель. Стражники все еще терпеливо ждали. Клофелина пригорюнилась.

– Увидишь, – отрезал Серетун.

– Это еще один из твоих приколов? – обиделся Натахтал.

– Что ты как барышня кисельная? – возмутился чародей. – Все время обижаешься.

– Кисейная, – со вздохом вставила Астролябия. – Надоели уже. Сеня, щипай себя. Не хочешь – тогда меня. Дело говорит волшебник.

– Тебя обижать не хочу, – насупился воитель. – Пропади все пропадом.

– Вы слышали? – наконец произнес Шмаликус. – Не дайте ему себя ущипнуть.

Пятьдесят стражников тут же кинулись к Натахталу и начали хватать его за всевозможные конечности. Тут-то воитель и пожалел, что стянул вчера с себя всю броню. И теперь ее части разбросаны по лесу и городам, а повстанцу из-за касаний стражников было очень щекотно.

– Я сама это сделаю, – предупредила Астролябия.

– Нет! – закричал сквозь смех Натахтал, но было поздно. Красавица больно ущипнула себя и ойкнула.

– Благодарю покорно, – с улыбкой сказал Серетун и выставил перед собой руки, чтобы колдовать. Чужая боль, как и было заведено, наполнила его магической силой. Волшебник прочитал про себя несколько алгоритмов, заставив невидимый компилятор проглотить спешно созданный код, чтобы каждый из пятидесяти отточенных мечей превратился в вытянутый воздушный шарик с гелием.

Стражники опешили. Часть из них отпустила ставшие лентами рукоятки, и обезвреженное оружие взмыло вверх, словно фейерверком отмечая маленькую победу в сражении.

– Вроде же сегодня не курил, – озадаченно произнес Шмаликус.

– А теперь потянуло, да? – с иронией в голосе спросил волшебник.

– Что делать будем? – обратился Натахтал к Клофелине. – С нами опасный волшебник. Он, между прочим, сидел.

– Да-да, – вторил воителю Серетун, сверкнув золотым зубом.

– Ужас какой, – отпрянула хозяйка города, шагнув за порог в сиюминутном порыве укрыться внутри дома.

– А сразу так нельзя было? – обратился волшебник к воздуху. – Ах да, я же был, можно сказать, другом семьи.

Пока чародей возмущался, один из стражников повернулся к своему закадычному другу и стукнул его воздушным мечом по плечу. Получив ответный тычок в грудь, вояка шмякнул товарища сильнее. Посмотрев на эту парочку, все стражники, у кого “оружие” еще не лопнуло, начали сражаться друг с другом и доказывать, кто кого убил. Прямо, как дети во дворе.

– Знаешь, что сейчас будет? – спросил у Клофелины Серетун.

– Ну давай, заходи уже, – соблазнительно выдала дама с ожирением второй степени. – Маньяк.

Последнее слово было произнесено с особой страстью.

– Было лучше, когда ты приставала к Сене, – вздохнул волшебник. – Нет, я о страже говорю.