Второстепенный: Плата

Уоррен фыркнул. Стрелка закружилась вдоль букв, складываясь в имя «Тереза Шарлотта».

- Этого ни Волхов, ни Ай не знали. Она незаконнорождённая. Уоррен её от всех прятал, – заключил профессор с удовлетворением. – Отлично. Уоррен, ты знаешь, кто из эльтов работает на Сопротивление?

- На Сопротивление работает эльт? – искренне изумился Уоррен. – Серьёзно?

«Нет», – ответила стрелка.

- Он врёт? – с надеждой спросила Эрида у меня.

Я мотнула головой в отрицании и с трудом удержалась на стуле – так сильно меня повело. Тело как никогда ощущалось чужим и слушалось невероятно тяжело.

- Кто дал Сопротивлению секретную информацию о Циклогенераторе?

- Нет, Ник, ты видишь, а? Видишь? Они хотят, чтоб я всех сдал! Да я никогда не был стукачом! И не буду! – завопил Уоррен и заметался, пытаясь вырваться из круга. Ай, потеряв терпение, перегнулся через меня, схватил его за дымчатые патлы и стал немилосердно трясти.

В комнате поднялся холодный ветер. Стрелка на спиритической доске бешено закрутилась. Раздался негодующий стук: раз-другой-третий, затем фортепьяно издало невероятно жуткую какофонию звуков… Кажется, эльты спрашивали, что это значит, но у меня язык не поворачивался сказать, что это Ай возит Уоррена мордой об клавиши, а тот вопит какие-то сленговые маты.

- Ладно-ладно, я скажу, я всё скажу! – заверещал призрак, когда Ай распахнул клыкастую пасть и примерился откусить самый длинный дымчатый кусочек.

Стрелка закрутилась, посыпались имена, места, пароли и всё на свете. Корион схватился за карандаш, записывая информацию прямо на уголке ватмана. На несколько вопросов ответил сам Ай. В какой-то момент к допросу подключились остальные эльты и возликовали, выпытав из двух сопротивленцев очередное имя. Я следила за этим словно издалека. Две наложенные друг на друга реальности смазывались, слова сливались в неразборчивый шум, суть разговора ускользала, словно вода сквозь пальцы. А пальцы всё холодели и холодели…

Чёрные рожки Ая в копне спутанных медных волос вдруг оказались очень близко.

- Всё, закругляемся! Вали, Уилли, и больше не греши! – заглянув мне в глаза, скомандовал келпи и отпустил духа. – Детка, ты как? Детка-а...

Стол со свечами и эльтами уплыл куда-то вниз, мелькнул деревянный потолок. Ни рывка Эриды за руку, ни тепла ладоней лорда Ирвина на затылке я не почувствовала – просто поняла, что мне не дали грохнуться на пол и вовремя подхватили.

Сеанс сразу остановился. От окон раздалось шуршание металлических крючков, которыми удерживались шторы. В глаза ударил свет. Я хотела зажмуриться, но только вяло моргнула.

- Мистер Волхов! – лорд Ирвин щёлкнул пальцами перед моим лицом. – Вы слышите меня?

Хотела сказать, что слышу, но язык не послушался. Мышцы налились свинцовой тяжестью, внутри тела заворочались странные ощущения – словно сознание вдруг начало воспринимать работу каждого органа, сокращение каждой камеры сердца. Сердце билось непривычно тяжело, больно, в движении чудилось что-то лишнее, словно бы кроме привычных сосудов от него шло что-то ещё. «Дышать, нужно дышать!» – вспомнила я и вдруг поняла, что самое обычное рефлекторное движение рёбер – весьма нелёгкий процесс, который требовал предельной сосредоточенности.

- Магическое истощение?

- Очень похоже на то. Он весь ледяной.

Эльты действовали чётко, слаженно, без ненужной суеты и вопросов. Ирвин перенёс мою безвольную тушку на диван, Эрида помогла устроить её на коленях у Кориона, расстегнула ворот и ремень, придержала мои руки, которые упорно соскальзывали с широкой спины алхимика. Корион подхватил меня под плечи, выдохнул, и по жилам растёкся знакомый ласковый жар со свежими нотками ночи и пряных трав, расцветился перед глазами бордовым с золотистой искрой на вдохе. Голову снова повело – на этот раз от яркого сложного удовольствия.

Малина подёрнулась рябью. Далёкий писк аппаратов жизнеобеспечения вдруг стал чётче, приблизился, стал сложнее, добавились дополнительные нотки, и Ай всполошился:

- Кыш! Кыш отсюда!

- Ции-ции-ции!

Небольшая серая птичка запищала быстрее, громче, ловко увернулась от рук келпи и спряталась в кустах малины. Её свист отдалился, стал медленнее, превратился в знакомый звук. Боги, всё это время я слышала не кардиограф! Меня преследовала потусторонняя птица! Это был вовсе не дом!

Мир растворился бы в слезах, но тело плавилось от гуляющей в жилах магии, от мягких черных волос под щекой и осторожных объятий. Я была не одна.

- Вадим, тебе больно? – Эрида наклонилась над плечом Кориона, беспокойно всматриваясь в меня, смахнула с моих щёк влагу. – Потерпи ещё чуть-чуть, сейчас станет легче.

Я вздохнула – боль и странное ощущение рядом с сердцем затихли, дышать стало легче, ушла тяжесть.

- Нет, мне хорошо.