Второстепенный: Плата

Но единственное, что выяснили в Сиде Трёх Дубов – аура целителя истончилась. Словно за последний месяц Вадим регулярно подвергался каким-то колоссальным нагрузкам. Корион как раз осваивал донорские браслеты, чтобы подпитать ауру, когда пришли Владыка и Судья.

- Это странно, – хором сказали они, взглянув на карточку. – Такое ощущение, что он пару раз в неделю летает на Марс и обратно.

Зная Вадима, такое вполне могло быть на самом деле.

Он очнулся только через час, когда Корион уже взмолился Владычице.

- Дела мира духов? Что за дела такие? – от облегчения закружилась голова. Впервые с войны Кориону захотелось скрутить самокрутку из конопли и хорошенько затянуться.

- Расхлёбываю последствия собственной глупости. Не волнуйтесь, это скоро пройдёт, – расплывчато ответил Вадим и приподнялся на подушках.

Широкий ворот пижамы съехал ему на плечо, обнажив острую ключицу. Кожа на груди и шее ослепляла бледностью. Кориону она не нравилась. Мальчишка должен был купаться в солнце, получать от него золотистые веснушки на нос и шелушащуюся от загара кожу на спине. Он должен был собирать охапки жёлтых одуванчиков, с хохотом скакать по степям и полям на лошади и с лукавой улыбкой принимать венки от влюблённых девчонок, не скупясь на поцелуи. А вместо этого он лежал на постели посреди Сида Трёх Дубов, полного бьющей по нервам магии. Зима и эльтские сиды словно высосали из него краски, силы и здоровье.

- Нужно сказать Валенсии…

- О, она уже знает, – отмахнулся Вадим и повёл глазами, осматриваясь. В углу палаты он сразу увидел Альваха и Златовласа, которые внимательно читали записи о лечении лучевой болезни. – Здравствуйте, Владыка Златовлас и… э-э-э…

- Можно Судья, можно просто Альвах, – подсказал ему Альвах и, очаровательно улыбнувшись, пересел к нему на кровать. Вадим едва успел подтянуть одеяло. – Как ты себя чувствуешь, целитель?

- Лучше, спасибо, – насторожённо отозвался Вадим.

Альвах рассматривал его с нездоровым любопытством, наклонив голову набок и в задумчивости накручивая прядь волос на палец.

- Извините, – не выдержал наконец Вадим его пристального взгляда. – Вам бабочки не мешают?

- Бабочки? – озадаченно переспросил Альвах. – Какие бабочки?

- Э-э-э… – судя по сконфуженной мордашке, Вадим явно пожалел о сказанном. – Которые над вашей головой всё время летают.

Корион заподозрил его в помешательстве и уже собрался звать лекарей, но Альвах вдруг просветлел:

- Ах, эти бабочки! Как интересно, когда-то это были стрекозы, потом мелкие птички. Нет, не мешают, – и грустно улыбнулся.

- …Понятно. Извините, – после непродолжительной паузы извинился Вадим.

- Ничего страшного, – Альвах вздохнул. – Я рад, что они со мной. Жаль только, что они навсегда всего лишь невидимые мне бабочки.

- Одна у вас на левой руке сидит, на запястье, – сказал Вадим.

Альвах проследил за его взглядом.

- Их всё ещё восемнадцать? – спросил Златовлас

Вадим озадачился, явно попытался подсчитать.

- Эм… Одной, кажется, не хватает. Но я могу ошибаться, – поспешил он добавить после того, как Злат тревожно вскинулся. – Они все одинаковые и постоянно летают.

- Верно, их сейчас семнадцать, – Альвах улыбнулся куда счастливее и, поймав озадаченный взгляд Златовласа, коротко ответил: – Летом мне приснилось, что Илмариона забрала одну.

- Столько лет не могла, а тут вдруг получилось?

- Она была не одна, – коротко ответил Альвах и вдруг с нежностью потрепал кудряшки Вадима. – Седьмой потом подтвердил мои догадки.

Златовлас заморгал, издал переливчатый тонкий звук на грани слышимости – знак крайнего удивления. Корион ничего не понял в разговоре Изначальных и даже не пытался разобраться. Это явно было не его дело. А вот Вадим, судя по сосредоточенному лицу, понял куда больше.

- Птичка, значит…

- С сестрой? С ними же ничего не случится? – забеспокоился Златовлас.

- Не волнуйтесь, – вздохнул Вадим. – С вашей птичкой всё в порядке. Она в малиннике живет, в саду бабули.

Златовлас нахмурился, потёр лоб.

- Сад… Участок с пустой землёй и пылающим деревом возле бани? Раз так, тогда ладно…

Вадим попытался сесть повыше, но Корион его удержал.

- Вам сейчас нельзя вставать.

- Да? – удивился мальчишка, но остался лежать.

Корион подоткнул одеяло и, поддавшись порыву, поправил растрёпанные кудряшки. Вадим покосился на его пальцы, играющие с мягким локоном, и на его бледных щеках разлился румянец. Больной, слабый, но он вспыхивал даже от таких невинных прикосновений. В такие мгновения из него выглядывало что-то тёплое, уязвимое и мягкое, что делало его невероятно похожим на Валенсию. Наверное, секрет был в том, как они оба светлели едва уловимой улыбкой, поводили глазами в смущении и теребили первое, что попалось под руки. Корион даже не знал, чем очаровывался больше и что искал – Валенсию в Вадиме или же Вадима в Валенсии. Близнецы были слишком похожи друг на друга, несмотря на всю разницу. Наверное, такими были языческие Аполлон и Диана.