Второстепенный: Торг

- Рано прощаетесь, сэр, - прошептал Вадим и повернулся набок, скрываясь от взгляда.

Ночь накатывала стремительно. Луна светила на другой стороне замка, и тьма в комнате была совсем густой. Вадим дышал тихо, размеренно, но у Кориона сна не было ни в одном глазу. В полночь остров наполнил тихий звон – сигнал отбоя. В первый час нового дня по острову полетели огни. Слабенькие, маленькие, они не могли ничего осветить и напоминали скорее рой светлячков, чем полноценный свет. Большая часть скрылась в баре, два залетели в комнату. Один опустился Кориону на руку и просочился в вену, второй закружился над Вадимом.

Корион затаил дыхание. Опустится или нет? Альварах не трогал невинных. Успел ли Вадим совершить что-то, за что чары смогут зацепиться?

Узнать этого Корион не успел – веки потяжелели, и кошмар приветливо распахнул свои объятья. 

Глава 11. Грехи

Корион проснулся резко, как раз в то мгновение, когда Вадим с криком сел на постели.

- Нет! Я не виноват!

По его лицу катились слезы, по телу пробегала нервная дрожь. Он осмотрелся диким взглядом и с облегчённым вздохом рухнул обратно на подушки.

- Приснится же такая гадость… - прошептал он и потянулся к тумбочке. Тихо чертыхнулся, поняв, что никаких часов в Альварахе нет.

- Сейчас половина четвёртого утра, - хриплым голосом подсказал ему Корион. – Можете спать спокойно. Кошмаров больше не будет.

Куда-то глубоко под сердце кольнуло острой иглой то ли разочарования, то ли жалости. Что же такого он натворил, что кричал не хуже Олли? А ведь за плечами Олли была целая кровная месть и многолетние издевательства над последним уцелевшим – мальчиком, на момент свершения мести только сменившим клыки.

Корион вздохнул, пытаясь вспомнить собственный сон, и, к облегчению, понял, что не помнит подробностей. Снилось что-то мутное, тяжёлое, душное, ничуть не прогнавшее усталость, но что – неизвестно. Скорее всего, это были отголоски Круга Мира, чужое, не его.

Вадим понятливо протянул: «А!» - закрыл глаза и снова открыл.

- Стоп. Вы знали!

Корион не стал отнекиваться.

- Это наказание Альвараха. Каждую ночь переживать преступление со стороны жертвы.

Вадим таращился на него полных тридцать секунд.

- Либо у эльтов очень крепко прибита крыша, либо её нет совсем, - с непонятной интонацией протянул он. - Я подозреваю второе. Шиза с Фогруфа начинается, с Комнаты Испытаний.

Корион потянулся и натянул покрывало на озябшие плечи. По утрам в замке было прохладно, да и не стоило дразнить пубертатного подростка лишний раз.

- Волхов, позвольте вам напомнить, что мы не люди.

- И? Психика от нервной системы зависит, а тела человеческие!

- Волхов, эльты становятся шизофрениками с той же частотой, с какой аутисты – актёрами. Так понятнее?

- Понятнее, - буркнул Вадим и отвернулся, спрятавшись под одеяло так, что наружу торчала только лохматая макушка.

- Когда приходит вина, сны уходят. С раскаянием выход становится свободным.

- А если невозможно испытать вину? Или она, наоборот, так велика, что может убить?

- Её можно разделить.

- Так вы за этим за мной пошли! Облегчить мне душу в нужный момент!

- Нет, Волхов, я пошёл за вами, потому что вы – бомбическая личность. Без меня вы бы лопнули, и вместе с вами – весь сид. А я выпускать в мир толпу насильников и убийц не собираюсь. Пусть ещё помучаются.

Вадим тихо рассмеялся и развернулся к Кориону, выглянув из-под одеяла.

- Сэр, признайтесь, у вас всё-таки есть прикольный питомец?

- Есть. Русская борзая.

Смех стал ещё довольнее. Мальчишке явно пришлось по нраву знание игры слов.  

- Спите, Волхов, день ещё не наступил.

Вадим послушно закрыл глаза. Корион повернулся на другой бок и уставился в стену. Голова была тяжёлой, но спать не хотелось. Быстро же вернулся старый страх. Чтобы хоть как-то дать мозгу отдохнуть, Корион сосредоточился на биении сердца и уплыл в дрёму. Он уже почти уснул, когда вдруг в полной тишине раздался тихий шёпот мальчишки:

- Ему было семнадцать. Он попал в аварию. И травмы были такие, что оперировать нужно было срочно, чтобы он дотянул до нормальной больницы. В тот момент на весь район было всего два хирурга. И как назло, более опытный уехал в город. Мы вызвали реанимобиль, к столу встал я... и… и… Потом я был на вскрытии.

Вадим сглотнул. Корион окаменел, боясь пошевелиться. Ему очень захотелось стукнуть себя чем-нибудь потяжелее. Ну конечно, какие грехи можно откопать у целителя?   

- Мы все всё делали правильно. Я просто… просто оказался недостаточно быстрым. Просто сказался недостаток опыта. Это был мой первый труп. Виноват ли я? Мне все говорили, что нет. И когда я оказался в шкуре того парня, убедился – нет. Никто не заставлял его садиться за руль и гнать со всей дури. Он сам виноват в своей смерти. Сам. Потому что если считать иначе, я никогда больше не смогу лечить.

Первый труп. Сколько их успело скопиться на его личном кладбище? И все ли умерли не из-за ошибки?