Второстепенный: Торг

Я пошарила на печке в поисках чистой одежды и повела Злата на задний двор. По пути махнула рукой Волху, Овто и Зое, которые старательно поливали покрытый мхом пень колодезной водой. От воды пень трескался, выпуская из глубины пар, а сохнущий мох набирался сил и начинал зеленеть. Земля вокруг уже вся превратилась в хлюпающую чёрную кашу, но троицу это не смущало и не останавливало.

Баня встретила нас ровным жаром и терпким древесным ароматом. Я разделась, помогла эльфу скрутить волосы в толстый пучок и растянулась на полке. Злат лег рядом. Наготы он ничуть не смущался. Я, не утерпев, скользнула взглядом по телу. Ничего нового не нашла. Парень как парень, подтянутый, ладный. Под золотистой кожей перекатывались упругие мышцы, полученные явно не на пустых тренажёрах. Такую хищную жилистую фигуру имели только бойцы, от мастерства которых зависела их собственная жизнь.

Злат с таким же любопытством рассматривал меня. Казалось, жар не причинял ему ни малейших неудобств, даже пот не выступил.

- Как странно. Я точно помню, что в нашу первую встречу ты был взрослой девушкой. А сейчас ты мальчик, едва получивший первые взрослые клыки. Я думал, такой двойственностью обладает только мой народ.

А, точно, Изначальные же вроде как бесполы. Я с загадочным видом промолчала, потому что ответа у меня не было.

- А это что? – его палец ткнулся мне в грудь.

Между ребер, ровно напротив сердца зеленел рисунок листочка. Я потёрла его, и чернила послушно смазались.

- Наверное, краска с одежды, - ответила я и, зачерпнув настой из тазика с веником, щедро плеснула на камни.

С шипением пыхнуло облако пара. Баня наполнилась густым травяным ароматом. Злат удивлённо распахнул глаза и растерянно пожаловался:

- Жарко…

Я стряхнула с веника лишние капли, поставила перед Златом ковш с холодной водой и со словами: «Пить нельзя, только обтираться» - взмахнула рукой. Эльф непроизвольно напрягся и обмяк, когда его коснулись ласковые дубовые листья. Всласть разогревшись, мы вывалились в предбанник, как раз поспев к тому моменту, когда Овто разливал всем чай из огромного самовара.

- Хорошо как! – Злат глотнул чай и прижмурился от удовольствия. Его лицо в кои-то веки раскраснелось, на лбу выступили капельки пота. – Ни разу такого не чувствовал!

- Ты ни разу не был в бане? – недоверчиво спросила я.

- Был. Только обычно я не чувствую жара так, как люди. Поэтому и сауна, и баня для меня всего лишь разные способы помывки.

Я невольно посочувствовала бедняге. Подумать только, со времен дриопитеков толком не париться! Поэтому во второй заход я его уже не щадила: охаживала веником скользкие бока, загоняя жар вглубь. Злат охал, хватал воздух ртом, порывался выскочить, но не было сил.

- Я больше не могу!

- Терпи, казак, атаманом будешь!

Напоследок я окатила его, разгорячённого, потного, холодной водой. Изумрудные глаза выпучились, из груди эльфа вырвался вопль. Из бани его пришлось тащить.

Дома он напился чаю, наелся пирожков, разлёгся на диване, уложив голову мне на колени, и выдохнул:

- Я никогда не чувствовал себя таким чистым! Словно заново родился!

Мы с Зоей довольно переглянулись. Подаренное полотенце очень пригодилось – с его помощью было очень удобно сушить длинные золотые пряди. И чем больше влаги оно впитывало, тем бледнее становился фиолетовый узор неведомых знаков, тем сильнее истончалась ткань. Когда мы заплели косу, от подарка осталась лишь длинная нить глубокого тёмно-фиолетового цвета. Зоя поднесла её поближе, потрогала косу Злата для сравнения и удивленно воскликнула:

- Да это же волос!

Злат с улыбкой взял его в руки, и волос ожил, заскользил по половицам, к двери, просочился сквозь щель, становясь всё длиннее и длиннее. И спустя мгновение в ворота требовательно постучали.

- Эй, хозяева! Открывайте! – раздался с улицы то ли низкий женский, то ли звонкий юношеский голос.

Злат радостно взвился. Остаток пирожка выпал из руки. Куда только делся  томный взгляд и расслабленные движения?

- Илмари!

Он чуть ли не вприпрыжку выскочил следом за Овто и Волхом и с хохотом втащил в дом охапку воздушных тканей. Покружил по комнате, поставил на пол – и облако тканей обернулось худосочной девушкой из породы тех счастливиц, которые застывают в молодости, едва перешагнув порог двадцатилетия. Роскошные, собранные в сложную прическу волосы по густоте ничуть не уступали шевелюре Златовласа, черты лиц и движения тел дышали той схожестью, какая бывает только между соплеменниками. Закутанная в замысловатый ворох тонких и невесомых одежд, которые следовали за каждым её движением, с жемчужными каплями затейливых украшений – она казалась эфемерным сказочным видением, которое промахнулось мимо тома «Властелина колец» и угодило прямиком в сборник народных сказок.

- Тэ фэалонхлу этиоханмо, Юхифоатэнчхаэ, - выдохнула она, обняв Златовласа, запуская руки в его волосы, и коса тут же распалась, заструилась по её рукам жидким золотом, сплетаясь с фиолетовыми прядями в причудливую сеть.

«Мы целое, идущее из срединного, родич-Златовлас», - загудело у меня в висках странное эхо.