Вторжение

Вдыхая пыль и гниль, Дили пытался понять, что окружает их в этой темноте. Прищурив глаза, он вглядывался во мрак. Ясно, что они оказались внутри магазина: сразу же за отверстием, через которое они проникли, им пришлось перешагнуть короткий подоконник, край которого явно был витриной. В глубине магазина Дили увидел слабый проблеск света. Еще один ход. Во всяком случае, есть возможность бегства. Потом он различил сломанные стеллажи и замусоренный пол под ними. А, да это книжный магазин. Он знал его, заходил сюда полистать книги в... в лучшие времена. А чего теперь стоит печатное слово?

Рядом с ним постанывал Джексон. Дили чувствовал, как его одежда намокает все больше, но не от пота, не от сырости — одежда впитывала какую-то липкую жидкость. Механик-негр истекал кровью прямо на него. Дили с отвращением отодвинулся. Джексон застонал громче. Испугавшись, что стоны могут услышать снаружи, Дили зажал ладонью рот раненого. От внезапной, резко усилившейся боли на обуглившихся губах полуприкрытые веки Джексона широко раскрылись с пронзительным воплем. Джексон оттолкнул кого-то, кто пытался его удушить, не разбираясь, в чем дело. Он освободился от чужой руки, но был страшно испуган. Вокруг него задвигались какие-то тени, чьи-то руки хватали его, чьи-то пальцы касались его обгоревшей кожи. Он снова завопил и попытался бежать. Что-то старалось удержать его, он ударом отбросил это прочь. Он должен выбраться отсюда. Ведь здесь был какой-то свет, было какое-то отверстие. Он должен пробраться через него. Ведь здесь внизу, в этом убежище, были крысы! Большие черные крысы! Крысы, которые могут разорвать человека на клочки! Он должен выбраться отсюда!

Калвер ринулся наперерез потерявшему рассудок механику, понимая, что уже слишком поздно: те, снаружи, не могли не слышать шума. Обезумев от боли и страха, Джексон отшвырнул летчика в сторону. Им владело только одно стремление — добраться до этого источника света и, ради все святого, спастись из этой темной норы, где он чувствовал запах своего обожженного тела и слышал визг и возню ночных тварей. Он шел, шатаясь, к этому треугольнику света. Он спотыкался о разбросанные по полу предметы, почти падал на какие-то громоздкие вещи...

Он был уже почти рядом с отверстием. Здесь даже воздух казался чище. Джексон всхлипнул в облегчении. Но тут же увидел фигуры, заслонившие отверстие и перекрывшие свет и доступ свежего воздуха. Послышались крики. Они напомнили Джексону крики во время нападения банды, напомнили о глумливом смехе, с которым его лицо сунули в этот жар, об издевательских ругательствах тех мужчин и женщин. О, они были хуже бешеных зверей, стали подобны этим тварям, блуждавшим по подземному миру и терзавшим людей не просто для поддержания собственной жизни, а ради удовольствия, которое им это доставляло. Джексон взревел и ринулся к фигурам, показавшимся в отверстии. Он расшвыривал в стороны упавшие балки — лишь бы только добраться до этих извергов, лишь бы ощутить их беззащитную плоть своими пальцами!

А все остальные внезапно услышали какой-то скрежещущий звук и почувствовали, что тяжесть над их головами сдвинулась.

— Она падает! — хрипло закричал Дили.

Других слов не понадобилось. Все, как один, бросились прочь от угрожающего скрежещущего шума над головами. Сначала они уходили со всей осторожностью, как будто бы их поспешность могла ускорить лавину. Но когда скрежет и треск превратились в грохот, а стены заскрипели уже и снаружи, люди, не разбирая пути, кинулись бежать в дальний конец здания.

Возможно, преследователи, попавшие в ловушку, у входа и кричали что-то, но услышать их было невозможно — вокруг один за другим рушились остатки здания. Кэт, Фэрбенк, Дили, Эллисон и Калвер пытались укрыться под мебелью, у колонн, но обрушивающиеся каменная кладка и деревянные перекрытия всюду настигали их, гоня все дальше и дальше, не давая даже перевести дыхание. Будто челюсти аллигатора щелкали позади прыгающих жаб. Это была какая-то безумная круговерть движений и шума.

Кэт падала, снова оказывалась на ногах, не понимая, встала ли она сама или ей помогли чьи-то руки. Она бежала, скользила, но не останавливалась, все время счастливо оказываясь впереди этой чудовищной волны, подгоняемая ее пыльным дыханием. Туда, туда, к этому свету впереди, к этой полоске, тоненькой желто-белой ниточке. Эту дверь, пока еще не смятую обвалом и слегка приоткрытую, так же как и соседние помещения, защитили здания с противоположной стороны дороги, сами уже лишившиеся верхних этажей.