Вторжение

Федор вместо саней сел на коня впереди поезда, решив пока ехать верхом, а боярин Святослав разместился на сидушке вторых саней, выстланной мехами теплыми. Остальные бояре и толмач расселись по местам, что им заранее определили.

– Езжайте с богом! – провозгласил молчавший доселе епископ рязанский и стукнул о крыльцо резным посохом, тряхнув бородой. – И возвращайтесь с миром.

Коловрат при этих словах горько усмехнулся. От татарского войска, что пришло сюда, обратив в пепел землю волжских булгар, мира ждать не приходилось. «Хочешь мира, готовься к войне», вспомнилась ему поговорка древних римлян, которые воевали непрерывно и мира вообще не знали. И уж другим народам его точно не несли.

Засвистели бичи, звонко хлестнув лошадей, запряженных тройками. Заскрипели полозья по снегу, и золотой обоз, сдвинувшись с места, медленно, словно большая и ленивая змея, стал выползать с княжеского двора. Охранники Еремея расположились вдоль всего обоза – группа ратников спереди, по бокам и в хвосте шагом ехали основные силы. За ними в дороге должны были пристроиться еще две сотни Наума и Светайло, которые Коловрат заблаговременно расположил в лесочке на подступах к Рязани, чтобы многочисленные татарские засланцы, коих, он не сомневался, было в городе предостаточно, не смогли сразу верно оценить силу охранения посольского обоза и послать тайно весточку своему хану. Приходилось новому воеводе угадывать и такие действия врагов. Уж он-то не обманывал себя – татары на дураков явно не походили и разведка у них была на высоком уровне. Раз уж появились на границах, значит, были уверены – момент подходящий. Да и в своей силе они явно не сомневались. Что в общем-то было на руку. Значит, русскому человеку, если не хватало силы, оставалась только военная хитрость в помощницы. И Коловрат был готов на всё, чтобы переиграть врага. Он знал – эти азиаты не пощадят никого, и победа будет лишь делом нескольких дней, если дать им возможность действовать так, как они привыкли. Тут нужно было иметь туза в рукаве, вспомнил он присказку из прошлой жизни, а лучше двух. И кое-что он уже имел.

«Надо будет с Васькой потолковать, заслать гонца, – подумал он, глядя, как последние сани с ларцами, набитыми золотом, медленно покидают двор княжеского терема, – узнать, как идут наши дела. А может, и про татар чего нового сведаю. Но сначала надо главное дело справить».

Подумав это, он вспомнил про Наума, которого взял с собой в это утро, и обернулся к нему. Сотник стоял за спиной воеводы в нескольких шагах, провожая глазами поезд с золотом, которое должно было умилостивить Батыя хотя бы на первое время.

– Садись на коня и отправляйся вслед Федору, – приказал он тихо сотнику. – Смотри, сейчас важно жизнь княжичу сохранить и груз его. Отвечаешь за него головой до самых границ нашей земли. Ну а там… как Бог решит.

Наум молча кивнул и вскочил на коня, которого конюх держал под уздцы чуть в стороне. Устроившись в седле, он еще раз обменялся многозначительными взглядами с Коловратом, пришпорил коня и ускакал со двора к условленному месту, где дожидался его Светайло с двумя сотнями ратников. А Евпатий перевел взгляд с опустевшей площади на крыльцо княжеского терема, где Юрий о чем-то говорил вполголоса с епископом. И случайно заметил быстрый взгляд Тишилы, которым тот исподтишка окинул молодую Евпраксию. В этом взгляде прочел Коловрат недоброе. Но не тот это был взгляд, которым с вожделением смотрит мужчина на молодую красавицу. Кто только исподтишка не смотрел так на Евпраксию, которая по праву слыла первой красавицей в Рязанском княжестве и с юных лет приковывала к себе мужские взоры. Что-то темное почудилось в нем Коловрату, не так смотрят мужи, охваченные любовью и тайной страстью к запретному плоду, который им никогда не достанется. Словно смертным холодом повеяло от этого взгляда.

«Ох, недоброе ты задумал, друг Тишило, чую, недоброе, – подумал Евпатий и вспомнил о пряжке, всматриваясь в широкое лицо неудавшегося воеводы, который теперь о чем-то переговаривался с Ингварем. – Надо присмотреть за ними обоими. Как бы теперь с Евпраксией чего не приключилось. Один раз уже смерть с ней рядом прошла, но, к счастью, стороной».

Глава двадцатая В ожидании бури

Следующие две седмицы пролетели в ожидании вестей. Новый воевода Евпатий Львович Коловрат уже трижды все лично проверил и перепроверил, подготовив город к обороне, – даже устроил у стен южного предградия показательный штурм для князя, чтобы выучку бойцов показать. Драка вышла отменной, один из воинов в пылу даже сорвался с лестницы, немного покалечив бока, но Рязань «осталась неприступной». Юрий был доволен показанным действом. Выходило, даже если татары появились бы под стенами прямо сейчас, Рязань дала бы достойный отпор.

– Не прогадал я, похоже, – ухмыльнулся он, похлопав воеводу по плечу, – доволен князь твой службой, Евпатий. Только…