Вторжение

Ведь, несмотря на многочисленные поцелуи и объятия, далеко в своих ласках мы не заходили… Кейн частенько первым отрывался от моего тела и уходил плавать в море, бросая лишь одну единственную фразу, что он «хочет всё сделать правильно».

А я… я же, пережив ужас плена(пусть Кейн и называл это по- другому), пережив тот ужасный момент, когда на тебя надвигается толпа распалённых похотью мужиков, мечтала лишь о том, чтобы мой первый раз поскорее случился — и тогда я бы навсегда избавилась от страха быть лишённой девственности насильно. К тому же, я по — прежнему любила Кейна и не видела никаких препятствий для развития наших отношений… и в этом деле тоже.

Наконец, наступил день казни. Одевшись в строгие костюмы (Кейн надел свою чёрную униформу, мне же пришлось довольствоваться закрытым, сшитым явно по их моде, платье серого цвета), мы собрались покинуть благословенный тропический рай.

Возле заднего крыльца дома нас ждала «капля» — небольшой обтекаемой формы корабль пришельцев.

— Мы поедем на этом? — спросила я, когда мы подошли к кораблю. Кейн кивнул, проводя ладонью вдоль абсолютно ровной поверхности. Через мгновение зеркальная поверхность дрогнула — и капля открыла дверь к себе внутрь.

— Да, корабль в настоящий момент дрейфует, поэтому другой транспорт нам не понадобится.

Усадив меня в удобное кресло, Кейн быстро разобрался с датчиками управления и уже через минуту повернулся ко мне.

— Нервничаешь? — поцеловав мою ладонь, спросил он. Я кивнула.

— Не то слово.

— Зря. Я же с тобой.

— Там было очень страшно… Я думала, этому не будет конца. Знаешь, те типы, что нас поймали, так и сказали: пожизненное наказание за сопротивление.

— Ну, они преувеличили, — мягко улыбнулся Кейн, аккуратно поправляя мои волосы. — Алёна, поверь, этих людям не грозит никаких ужасов. Их ждёт приятная жизнь на новой планете.

— Да, но почему не дать людям самим решать свою судьбу? Почему просто не рассказать об этой планете, не показать ролики — и желающих, я уверена, найдётся огромное количество.

По лицу Кейна пробежала мимолётная, но очень злая усмешка.

— Мы действуем по принципу наибольшего коэффициента. Человечество, видишь ли. не уникально, да и не стоит на грани вымирания — в отличие от огромного количества земных животных, которых вы высокомерно занесли в список всемирной охраны — но по — прежнему незаконно истребляете в угоду богачам. Так что вы давно потеряли своё право голоса в этом вопросе.

Наши взгляды встретились.

— Да… но, как сейчас отбирают людей, это ведь насилие. Ты понимаешь? — я замолчала, не зная, как мне ещё убедить Кейна пересмотреть его взгляды. — А что. если у кого — нибудь из тех. что схапали твои воины, дома остались дети, семьи.

— Исключено, — отрезал Кейн. — Ни одна программа не допустит подобную самку или самца для переселения. Здесь ошибки быть не может.

— Но что, если вдруг…

— Алёна, — перебил меня Кейн. — Ты прожила на корабле около двух недель. Как много ты там встречала девушек или женщин, которых оторвали от семей.

Вглядываясь в его глаза, я в то же время пыталась вспомнить, если кто — нибудь плакал об этом… Но нет. Были женщины относительно возрастные — лет до сорока. как мне кажется. были такого же возраста мужчины… И всё же, никто из женщин не упоминал ни о мужьях, ни о детях.

Про мужчин я судить не могла. но про женщин — по крайней мере из нашего барака

— да. Никто не был оторван от семьи — если не считать родителей.

— Вот видишь, — удовлетворённо кивнул Кейн. — Я же говорил, ошибки в системе исключены.

Поднявшая во мне злость, заставила покрепче сжать зубы

— Вы просто благодетели.

— И я тоже так считаю, — кивнул Кейн. — Без нашего вмешательства, необратимый процесс начался бы уже через пару лет. Максимум через сто лет Земля бы перестала быть пригодной для жизни — не только для людей — которые и виновны во всем происходящем, но также и для животных, птиц, насекомых. Эта уникальная. полная изумительных форм жизни, планета превратилась бы в мертвую оболочку. нашпигованную мусором и отбросами человеческой жизнедеятельности. Мы лишь восстанавливаем баланс.

— Уничтожая нас, как расу?

— Наоборот, — хмыкнул Кейн. — Мы даем вам второй шанс, которого вы не заслуживаете.

— Сгоняя нас в концлагеря, отправляя нас — без нашего ведома — на другие планеты?

При этом заставляя работать по восемнадцать часов на полях — как рабов из средневековья?

Кейн улыбнувшись, провёл мизинцем по моей щеке.

— Мне нравится, когда ты горячишься.

— Кейн! — воскликнула я, понимая, что он не слушает меня сейчас. Просто пропускает мои слова мимо ушей.

— Алёна! — передразнив меня. Кейн тут же отбросил всякую наносную шутливость.