Вторжение

-Убей его! - сказал Лазаров Димову. Тот непонимающе вытаращился на господина инспектора. Не потому, что ужаснулся жестокости Лазарова, просто он не понял, что тот ему говорит. Лазаров говорил по-эрзински уродливо, с чудовищным склавийским акцентом, но человек, знающий эрзинский язык, смог бы его понять. Димов не понял. А вот лежащий на полу человек уставился на Лазарова глазами, полными ужаса. Но пришедшее вслед за ужасом понимание выдало его. Лежащий на ковре мужчина понял, что попался. Лазаров улыбнулся.

-Я мог бы спросить, где вы выучили эрзинский, но думаю, вы сейчас сами это расскажите, верно?

-Верно, - главный инженер попытался встать, но его остановила лёгшая на плечо тяжелая рука Димова.

-Вот вставать все-таки не стоит, - Лазаров с силой надавил подушечками пальцев на глазные яблоки, прогоняя медленно подкрадывающийся сон, - мне вполне комфортно разговаривать с вами в том положении, в котором вы находитесь. Итак, рассказывайте, прошу вас.

В ответ изо рта господина главного инженера полилась отборная брань. Нельзя сказать, что он ругался как-то особенно искусно. Это были ругательства человека, которому редко в жизни приходилось общаться в таком тоне. Обвинив Лазарова и Димова в муже- ското- и труположестве, а также сделав предположения о сексуальных предпочтениях их матерей и других близких родственников, главный инженер начал повторяться и очень скоро выдохся, продолжив сверлить стоящего перед ним Лазарова налитыми кровью глазами.

-Вот вам моё признание! – отдышавшись, прохрипел хозяин кабинета, - а вот и доказательства моей вины, - он попытался плюнуть в Лазарова, но сидя в неудобном положении, с рукой Димова на плече, смог только заплевать себе пиджак.

-Не хотите сотрудничать со следствием? - нехорошо улыбнулся Лазаров.

-А вы и не ведёте следствие, инспектор! - прорычал хозяин кабинета, - вы просто избиваете человека, надеясь, что грядущие беспорядки всё спишут. Так вот, хрена вам, инспектор! Я не собираюсь себя оговаривать! Если вы хотите предъявить мне обвинения, пусть их рассматривает суд! Суд, на котором я уничтожу и вас, и этого дуболома! Я вам, вашу мать, не эрзинский дикарь, я склавийский подданный!

-Для склавийца вы неплохо знаете эрзинский, – усмехнулся Лазаров.

-А это отражено в моём личном деле, - ядовито улыбнулся главный инженер, - которое вы, конечно же, не читали, потому что это потребовало бы времени. Гораздо проще вломиться к человеку в кабинет и выбить из него признание, ведь верно? Так вы, слуги Государя, работаете на самом деле?

-Скажите, Борис, - Лазаров наконец вспомнил имя хозяина кабинета, - вы знаете, где сейчас находится Радим Петев?

-Да пошли вы к чёрту! - в бешенстве заорал господин главный инженер, - я невиновен, вашу мать, прекратите донимать меня вашими идиотскими уловками!

-Ясно, - кивнул Лазаров. – Вижу, что сейчас мы ничего не добьёмся. Но отправить вас в камеру я имею полное право. Что и сделаю. Господин капитан, распорядитесь!

-Как у вас язык-то повернулся, господин инспектор, выговаривать мне тогда на складах, - мрачно рассмеялся Димов, - сами-то вон чего творите. Этот-то здоровяк поважнее эрзина будет!

-Все люди равны, - задумчиво ответил Лазаров, глядя из окна кабинета, как господина главного инженера грузят в автомобиль подчиненные Димова. – Боль от удара сапогом в лицо все чувствуют одинаково. Вам же, Ян, я напомню, что выговаривал не за жестокие действия, а за глупость. Мне пришлось наврать в отправленном в Костовск отчёте, чтобы вашей карьере ничего не угрожало.

Смех стал громче.

-Я только что отлупил железнодорожного чиновника высокого ранга на его же ковре. По-вашему, это на моей карьере не отразится?

-Вы сделали это по моему приказу, - автомобиль за окном тронулся, медленно огибая особенно топкие места потонувшего в грязи города. – Приказ, напомню, лежит в кармане вашего кителя, официально мной заверенный. Никакую ответственность вы сейчас не несёте, сами же знаете.

-А вам за свою-то шкуру не страшно? - поставив свою ногу прямо на кресло хозяина кабинета, Димов принялся вытирать свои сапоги лежащими на столе бумагами, - этот боров ведь правда довёдет дело до суда. Вашему Синоду тогда не поздоровится.

- С чего вы взяли? - удивился Лазаров. - Этот толстяк поставлял оружие бунтовщикам. Будь он хоть государственным министром, суд его не помилует.

-Если он виноват, - пожал плечами Димов. - А я уже начал в этом сомневаться, - Лазаров тяжело вздохнул.

-На всех накладных, счёт-фактурах, актах сверки и бог знает, на чём ещё, стоит его подпись. Весь отдел снабжения, допрошенный нами, напомню, по отдельности, упоминал о его устном приказе не вскрывать ящики. Я не ошибся, Ян. Именно потому, что никаких предположений я не делал. Наш с ним разговор - это закономерный итог следственных действий. Невиновным он мог быть только в одном единственном случае – если думал, что в ящиках находится какая-то безобидная контрабанда, а его обманули. Но тогда бы он вёл себя совсем иначе.

-Или нет, - хмыкнул Димов.