Вторжение

— Если честно, то я не знаю, — призналась Лена. — На историческом таких вещей не рассказывают. Вообще я состою в клубе «Эпос», он объединяет людей, увлекающихся военно-исторической реставрацией. Наши старожилы говорят, будто у спасателя в «Титане» против подготовленного бойца спецназа в бронекомбинезоне нет ни одно шанса. Но на самом деле они и сами не знают, почему, да и вряд ли кто знает. Ведь давным-давно никто не владеет искусством работы в бронекомбинезоне, это очень сложно и требует долгой и специфической подготовки. Лично я полагаю, что «Титаны» просто больше подходят для спасателей, ведь их именно для этого и создавали. Опять же нейроинтерфейс освоить гораздо проще…

— Да ладно вам! — махнул рукой мальчишка. — Вы так говорите, потому что работаете в музее и вам положено защищать весь этот антиквариат. Этому старью двенадцать веков, оно ничем не может быть лучше современных технологий. Вся эта секретность и байки про загадочные непревзойденные военные технологии — та же старая песня правительства, чтобы оправдать Тринадцатого и Трагедию Исхода! — Он сделал подытоживающий жест: — Как посмотреть колонию Лемов?

— Разумными летучими мышами занимается другой экскурсовод, — вздохнула Лена. Второй раз за день кто-то вспоминает о Трагедии Исхода. А ведь для того, чтобы испортить настроение, более чем достаточно и одного. — Из числа сотрудников земного филиала отделения ксенобиологии Академии Наук. Пойдемте, молодой человек, я вас провожу.

Передав посетителя ксенобиологу, она вернулась в свой кабинет. Настроение было серым, и Лена впервые порадовалась тому, что ее напарница, второй экскурсовод Роса, находилась в отпуске. Разговаривать сейчас ей решительно не хотелось, и никто не помешает побыть наедине с собой. Два экскурсовода и директор — вот и весь штат Военно-Исторического музея, но директор сейчас в отъезде, читает лекции об Эпохе Убежищ по приглашению исторического факультета одного из Дэльфийских университетов. Если бы не ксенобиологи, Рос давно уже был бы огромным безжизненным складом древних экспонатов, в котором не движется ничего, кроме автоматических систем хозяйственного обслуживания. Земной филиал ксенобиологического отделения Академии Наук Содружества располагался в самом верхнем уровне Роса, все остальное пространство древнего бункера занимал вечно пустой музей.

Часто, обходя безлюдные подуровни, Лена представляла себя Алисой Тринадцатой в тот день, когда та, будучи еще ребенком, впервые попала в считавшийся мифическим Рос. Наверное, она вот так же шла по бесконечным пустынным коридорам и помещениям превращенного в секретный архив бункера, не догадываясь, что через несколько минут ее жизнь изменится навсегда, а вместе с ней — и судьба самого человечества… Лена прикрепила к мочке уха клипсу нейроинтерфейса и отдала мысленную команду. Посреди кабинета в полный рост вспыхнула голограмма Алисы. Она посмотрела на легендарную Древнюю. Жаль, что двенадцать веков назад не было современных видеотехнологий, способных записывать и воспроизводить трехмерное динамическое изображение с точностью до квадратного микрометра, создавая эффект абсолютного присутствия, словно зритель сам находится внутри наблюдаемого действия, среди живых людей. Хотелось бы посмотреть на Алису один в один. Но и старые голограммы той эпохи, хоть и не создавали изображение неотличимым от настоящего человека, были достаточно подробны для того, чтобы разглядеть даже мелкие детали. Лена любила рассматривать древние голограммы, это успокаивало ее в минуты скверного настроения и возвращало душевное равновесие. Вот и сейчас она меняла изображения, привычно погрузившись в свои мысли.

Вариативная эксперт-командор Тринадцатая была восхитительно прекрасна и в то же время недостижимо совершенна. Красивое лицо, идеальные пропорции тела, высокая грудь, гордая осанка — комбинезон древней принцессы смотрелся на ней идеально, словно легендарная красавица и была кровной наследницей некоего сказочного древнего рода. И никаких скоплений жира под кожей, все идеально соответствовало параметрам боевых пилотов времен Войны, тщательно рассчитанных выдающимися учеными и проверенных в сражениях. В те годы в пилотских креслах военного флота Содружества сражались сотни тысяч девушек, и наметанный глаз Лены мгновенно определял боевых пилотов среди множества гражданских людей, запечатленных на множествах архивных съемок, даже в цивильной одежде.