Вторжение. Неизвестные страницы необъявленной войны

Из памятки советскому воину-интернационалисту.

«Воин, помни! За совершение по своему недомыслию, беспечности или умышленно противозаконных действий на территории ДРА по отношению к афганским гражданам ты несешь ответственность согласно Уголовному кодексу РСФСР и других союзных республик и Закону об уголовной ответственности за воинские преступления.

Знай статьи законов, чтобы лишний раз предостеречь себя и своих товарищей от недостойных проступков, которые будут иметь для тебя, для интересов Афганистана и его граждан, для Советского Союза тяжелые последствия.

Самым тяжким из них является умышленное убийство, которое может быть совершено при отягчающих обстоятельствах (ст. 102 УК РСФСР). Одним из отягчающих обстоятельств является совершение преступления в нетрезвом состоянии (ст. 34 Основ уголовного законодательства Союза ССР).

Совершение умышленного убийства при отягчающих обстоятельствах наказывается смертной казнью. Убийство, совершенное без отягчающих обстоятельств, наказывается лишением свободы на срок до 10 лет.

Закон устанавливает строгую уголовную ответственность для лиц, посягнувших на личную собственность граждан. Совершение нападения с целью завладения личным имуществом граждан, соединенного с насилием, опасным для жизни и здоровья потерпевшего, или угрозой применения такого насилия, наказывается лишением свободы на срок до 10 лет (ст. 164 УК РСФСР).

Закон также строго карает за контрабанду, то есть за незаконное перемещение через границу товара или других ценностей. За подобные преступления советским уголовным законодательством определена мера наказания — лишение свободы до 10 лет».

Стращали солдат и офицеров Уголовным кодексом, призывали не позорить честь и достоинство воина, чуть ли не насильно заставляли читать эти самые «памятки», а результаты оказывались плачевными. Моральное разложение армии усиливалось с каждым годом.

Действовали «интернационалисты» по-разному. Сообразно обстоятельствам. Можно было, как младший сержант Алексей Крупенников, выйти на середину шоссе с автоматом и знаком приказать сбросить с афганской машины с десяток дынь. Невинная проделка, шалость по сравнению с тем, что творили другие.

Можно было отнять у кочевников барана, пустить его на шашлык и запивать мясо бражкой, купленной у своих же (рассказал старший механик танкового взвода Николай Ковтун).

Он же поведал, как, продав солярку афганцам, экипаж одного из танков накупил еды, фруктов и, спрятав танк в укромном месте, направился в гости к друзьям в соседнюю часть. Вернулся экипаж и глазам не поверил — танк как сквозь землю провалился. Оказывается, за время отлучки приезжала проверка и «бесхозную» машину забрали. Взводного — старшего лейтенанта отправили домой, в Союз, но не судили.

Можно было «загнать» две бочки топлива, по 250 литров каждая, и получить за все 5000 афгани, как сделали механик танка Борис О., позднее подорвавшийся на мине. Его засек ротный. «Я тебя посажу, дисбат получишь», — посулил он. «Мы оба сядем, ты тоже продавал», — парировал механик. И ротный заткнулся.

А как тонко знали психологию афганцев, их привычки… Если спецназовцы брали караван, то заставляли всех снимать галоши — там караванщики обычно прятали деньги.