Вторжение в Империю

Император поднял указательный палец. Еще один сигнал.

Некоторые из пылинок увеличились, загорелись собственным светом. Задвигались, выстроились в силуэт, очертания которого были чем-то знакомы Оксам. Созвездие ярких огоньков образовало огромное колесо, и это колесо медленно завертелось вокруг сенатора и владыки. Через несколько мгновений Оксам поняла, что это такое. Она видела эту фигуру всю свою жизнь — на воздушных экранах, на ювелирных украшениях, на двухмерных снимках государственного флага в Сенате, на гербе Империи. Но ей никогда не доводилось оказываться внутри этой фигуры — хотя нет, не так: она, наоборот, всегда находилась внутри нее. Это были тридцать четыре звезды, тридцать четыре солнца Восьмидесяти Планет.

— Вот наши новые запасы зерна, сенатор. Материальное благополучие и население почти пятидесяти солнечных систем, техника, с помощью которой мы можем подчинить эти ресурсы нашей воле. Бесконечно долгая жизнь и время, которого хватит для того, чтобы сотворить новую философию, а она ляжет в основу новой астрономии, математики, письменности. Но этому процветанию снова угрожают извне.

Нара Оксам смотрела на Императора в темноте. Неожиданно его воззрения и увлечения перестали казаться столь уж безвредными.

— Риксы, ваше величество?

— Риксы, эти почитатели паразитов, — прошипел Император. — Их безумная религия заставляет их заражать все человечество гигантскими разумами. И снова Закон Паразитов: наши богатства, наши колоссальные резервы энергии и информации привлекают из пустынь орды паразитов — паразитов, жаждущих истребить нашу цивилизацию, пока она еще не достигла обетованных высот.

Несмотря на то, что противоэмпатический браслет притуплял ее чувствительность, Нара все же ощущала владеющую Императором страсть, до нее доходили волны паранойи, гулявшие по его могущественному сознанию. Помимо собственной воли она все-таки оказалась застигнутой врасплох — настолько неожиданно и виртуозно Император вывел разговор к этой теме.

— Сир, — осторожно проговорила Оксам, размышляя о том, смогут ли привилегии, полагавшиеся ей как сенатору, реально защитить ее от маниакальных поступков этого человека. — Я не представляла, что феномен гигантских сетевых разумов настолько разрушителен. Планеты, где поселяются такие разумы, в материальном отношении не страдают. На самом деле некоторые даже сообщают о большей эффективности в плане передачи информации, об улучшении систем контроля за водными ресурсами, о снижении числа аварий воздушного транспорта.

Император покачал головой.

— Но что при этом теряется? Непроизвольные, случайные коллизии данных, питающие сетевой разум, — это ведь сама культура человечества. Этот хаос — не какой-то периферический побочный продукт, он и есть суть человечества. Мы не узнаем, какие эволюционные сдвиги никогда не произойдут, если превратимся в бездумные сосуды для этих компьютерных программ-мутантов, этих гадин, которых риксы осмеливаются называть разумом.

Оксам чуть было не указала на очевидное — на то, что Император, осуждая риксов, приводил те же самые аргументы, с помощью которых секуляристы возражали против его бессмертного правления: живые божества никогда не приносили пользы человечеству. Но Оксам сдержалась. Даже в состоянии апатии она ощущала его убежденность, его странную фиксацию на собственных мыслях. Она понимала, что обращать внимание Императора на слабое место в его доктрине сейчас ни к чему. Риксы и их гигантские разумы были личным кошмаром Императора. Оксам попыталась предпринять менее очевидную атаку.

— Сир, партия секуляристов никогда не ставила под вопрос вашу тактику препятствования распространению гигантских разумов. В коалиционном правительстве мы держали твердую позицию во время Вторжения риксов. Но на дальних границах все было спокойно почти целое столетие, не правда ли?

— Это хранилось в секрете, хотя наверняка до вас доходили какие-то слухи за последние лет десять. Но риксы снова выступили против нас.

Император поднялся и указал в темноту. Вращающееся колесо остановилось и заскользило по воздуху. К Императору приблизились Дальние Пределы его владений. Одна из звездочек легла на подушечку вытянутого пальца монарха.

— Это Легис-XV, сенатор. Несколько часов назад риксы атаковали эту планету, небольшими силами, но весьма решительно. Самоубийственная атака. Их цель состояла в том, чтобы взять в плен мою сестру, Дитя-императрицу, и держать ее в заложницах, покуда они будут распространять по планете гигантский разум.

На несколько мгновений все другие мысли покинули сознание Нары Оксам. «Война», — вот все, о чем она могла думать. Дитя-императрица в руках врагов. Если с ней что-то случится, «серые» поднимут грандиозную политическую бурю, после которой вооруженный конфликт станет неизбежен.

— Так вот, мой повелитель, почему лоялисты сделали такой крен в сторону милитаризации экономики, — наконец выдавила Оксам.

— Да. Мы не можем полагаться на то, что эта атака случайна и единична.

Эмпатический дар позволил Наре Оксам уловить вспышку раздражения Императора.