Вторжение в Империю

Возможно, произошла утечка информации. Возможно, кто-то из ее сотрудников или один из иерархов партии секуляристов работал как агент под прикрытием, «крот», и успел «настучать» во дворец. Эту мысль Оксам сразу отбросила, как параноидальную. Программу законодательных проектов составляла горстка самых верных и преданных соратников. Скорее всего, Император попросту ждал какой-то, любой реакции. Он понимал, что приготовления лоялистов к войне будут замечены, и потому был наготове. Наготове — с этой демонстрацией устрашающего могущества: с вызовом во дворец, доставкой на машине, работающей на баснословно дорогой прелестной гравитации, с самим этим дворцом, выстроенным из алмазов. Вот о чем предупреждали светящиеся глаза кошек, поняла Нара. Они напоминали: не стоит Его недооценивать.

Оксам осознала, что ее презрение к «серым», к тем живым людям, которые голосовали за верность Императору, которые поклонялись ему и прочим мертвецам как богам, заставило ее забыть о том, что Император — далеко не глупый человек.

В конце концов, это он изобрел бессмертие. А это не так-то просто. Это он за последние шестнадцать столетий внедрил свое единственное изобретение на восьмидесяти планетах, что наделило его практически абсолютной властью.

Двери закрылись, и Нара очутилась в саду — просторном и ярком, куда солнечные лучи проникали через фасетчатые грани алмазного колпака.

Дорожка под ногами у Оксам была вымощена битым камнем. Она изящно петляла по саду и казалась мозаикой, выложенной из осколков расколовшейся древней статуи. «Зрите мои труды, о сильные мира сего», — подумала Нара. Между камнями пробивались короткие стебли красноватой травы, от чего сами камни приобретали оттенок запекшейся крови. В траве по обе стороны от тропинки вились подвижные лианы. Вид у них был довольно пугающий, и, наверное, их высадили для того, чтобы попавшие в сад не бродили, где попало. Дорожка уводила все дальше и дальше, и вскоре Нара миновала миниатюрные яблони, высотой не более метра, потом — волнообразную дюну из белого песка, по которой сновало семейство ярко-синих скорпионов. Невидимые силовые поля переносили по саду стайки колибри. Преодолев всю спираль дорожки и выйдя к ее центру, Нара Оксам оказалась у фонтанов. Разлетавшиеся веерами брызги, водопады, водяные дуги явно не повиновались никаким законам гравитации.

Оксам понимала, что очень скоро увидится с Императором. И вдруг ей встретилась еще одна кошка. Стройная, остроухая, с гладкой шерсткой, она лежала поперек дорожки и грелась на особенно большом плоском камне. Не сказать, чтобы эта кошка принадлежала к какой-то особой породе. В ее шерстке смешались молочный, абрикосовый и черный цвета. Вдоль позвоночника до самого хвоста у кошки был вшит симбиант Лазаря. Она нервно подергивала хвостом, но сама лежала неподвижно. Вертикальные щелочки кошачьих зрачков чуть расширились от любопытства, когда она увидела Нару, но интерес тут же пропал, и кошка лениво, равнодушно моргнула.

Нара сумела выдержать ее взгляд.

На тропинке появился молодой человек, наклонился и привычным движением усадил кошку себе на плечо. Кошка протестующе мяукнула, сползла чуть вниз, но тут же удобно устроилась на согнутой в локте руке молодого человека, одной лапой уцепившись за ткань императорской мантии.

Первая мысль у Оксам была такая: «В жизни он красивее».

— Мой повелитель, — проговорила Оксам, гордясь тем, что автоматически не опустилась на колени. Сенаторство давало особые привилегии.

— Сенатор, — отозвался мужчина, кивнул ей, а затем наклонился и поцеловал макушку кошки. Кошка потянулась и лизнула его в подбородок.

Помимо погибших на войне, большинство воскрешенных были, конечно, очень стары. Традиционная медицина сохраняла богатых и могущественных людей в живых до почти двухсот лет, а смертельные болезни и несчастные случаи происходили крайне редко. Все знакомые Нары Оксам из числа воскрешенных были либо древними солонами, либо умудренными жизнью олигархами — разнообразными историческими реликтами. Порой ей встречались паломники, которым удавалось добраться до столичной планеты, именуемой Родиной, после многовековых странствий по галактике с субсветовой скоростью. Они несли свою смерть благодарно, изящно и спокойно — эти седовласые старцы. Но Император совершил Священное Самоубийство в то время, когда ему было едва за тридцать (именно в этом возрасте экзобиологи-структуралисты находятся в поре расцвета своей научной карьеры). Это была последняя проверка его великого изобретения. Старение не успело коснуться его лица. Он казался таким настоящим, его улыбка была настолько очаровательной (а может, хитрой?), его взгляд — столь зорким. Он явно видел, как волнуется Нара Оксам.

Он выглядел потрясающе… живым.

— Благодарю, что приняли мое приглашение, — сказал Воскрешенный Император, повелитель Восьмидесяти Планет, в знак уважения к той, которую оберегала граница Рубикона.

— К вашим услугам, мой повелитель.

Кошка зевнула и уставилась на Оксам, словно бы говоря: «И к моим».