Вторжение в особняк

— Я уже предупреждал вас, Гудвин, – угрожающе заговорил он. – Вы с огнем играете. Смотрите не обожгитесь. Поехали, Циглер!

Прихватив бумагу с тесемкой, он двинулся к машине.

— Эй, отдайте мой сверток! – крикнул вдогонку я.

Лич даже не обернулся, а я упорствовать не стал, благо мог изготовить себе еще такой же, центов за пятнадцать.

— Откуда они? – полюбопытствовал таксист.

Из ФБР, что ли?

— Да, – кивнул я. – Из Фирмы Безмозглых Разинь. Эй, а вы куда?

Тамми Бакстер уже открыла дверцу такси.

— Я уезжаю, – сказала она. – Сверток увезли.

Больше мне здесь делать нечего.

— Ошибаетесь, – заметил я. – Нам есть, о чем потолковать. Выбирайте сами — здесь или в полиции.

Чуть поколебавшись, она захлопнула дверцу.

— Езжайте, – сказал я таксисту.

Тамми, дождавшись, пока он отчалит, обратилась ко мне:

Так что там было? Самая обыкновенная бумага?

Я пытливо посмотрел на нее и попросил:

— Покажите свое удостоверение.

— Что? Какое удостоверение?

— Да бросьте вы! Ладно, может, вы и правы, и не стоит вас тут задерживать. Пожалуй, я лучше позвоню знакомому парню в «Газетт» и подкину прелюбопытный материальчик. Про то, как двое агентов и одна агентша секретной службы арестовали Арчи Гудвина по подозрению в хранении фальшивых денег, но Арчи, проявив недюжинную смекалку и присутствие духа, спасся. Держу пари, что в «Газетт» даже не подозревают о том, что в секретной службе держат женщин. Пожалуй, его убедит ваша фотография. Вы уж подождите тут, пока я за фотоаппаратом сбегаю.

— Что вы плетете? Про какую такую секретную службу?

— Да хватит прикидываться. Вы пошли одеваться, а сами позвонили ему. С какой стати они бы заявились сюда? Да еще вдвоем. И как он меня обыскивал! Впрочем, если я ошибаюсь, вы можете подать на газету иск за клевету.

— Вы не посмеете!

— Ха! Ловко же вы меня провели. «Я женщина!» я и уши развесил. Что ж, испытайте теперь свои чары на Ниро Вульфе. Вы идете со мной или уходите?

— Мне нечего сказать Ниро Вульфу. Если вы способны устроить такую ловушку…

— Хватит болтать! Если я иду один, то первым же делом звоню в «Газетт». Как вас лучше назвать в статье — Тамми или Тамирис?

Она промолчала. Я отвернулся и начал подниматься по ступенькам. Она последовала за мной. Я отпер дверь и впустил Тамми в прихожую. Она подождала, пока я избавлюсь от пальто и шляпы, после чего устремилась в кабинет, но я остановил ее.

— Проходите сюда, – указал я, сопровождая ее в гостиную. – Я должен сначала отчитаться перед ним.

Можете пока полистать вот эти журналы. Двери и стены у нас звуконепроницаемые, так что уши понапрасну не напрягайте. Дверь в прихожую я, на всякий случай запру, чтобы вы не рыскали вокруг в поисках всяких свертков. Если устанете ждать, можете сбежать через окно.

Она хотела что-то сказать, но я слушать не стал. Запер, как и обещал, дверь в прихожую и вышел через дверь, отделяющую гостиную от кабинета. Вульф сидел за столом и подсчитывал пивные пробки, которые неделю накапливал в ящике. Обычный ритуал по вторникам — подсчет недельного потребления хмельного зелья. Я подошел к столу и остановился. Затем, когда Вульф задрал голову, спросил:

— Кто-нибудь еще вторгался?

— Нет, – ответил Ниро Вульф. – Я беседовал по телефону с мистером Кремером. Он хотел знать, что рассказала тебе вчера эта женщина и что ты делал в ее доме. Разумеется, он, как всегда, остался неудовлетворен и позвонит еще. Погоди, я сейчас закончу. – Он сгруппировал пробки в ряды по десять штук, подытожил сумму, нахмурился и пробормотал: — Ничего не понимаю. – Потом отодвинул пробки в сторону.

Мне показалось, что я слышал женский голос.

— Да, – кивнул я. – Она в гостиной. Ловушка сработала, однако попался не тот зверь. Дело вконец запуталось. Боюсь, что мне придется доложить по полной программе.

— Хорошо, я готов.

Я прошагал к своему столу, уселся и рассказал Вульфу все, не упуская никаких мелочей. Вульф — лучший слушатель из всех, с кем я знаком; максимум, что он себе позволяет при этом, – вычерчивать пальцем круги на подлокотнике кресла. Закончив, я предложил:

— Если она вам не нужна, могу отвести ее на крышу Эмпайр Стейт Билдинг и столкнуть вниз.

Вульф прокашлялся.

— Нет, – возразил он, – в тебе говорит обида за причиненные неудобства. Насколько ты убежден, что она коллега мистера Лича?

— На сто процентов. Больше не бывает. Абсолютно.

По-видимому, ее тщательно скрывают и используют лишь в крайних случаях. Сомневаюсь, что ее на самом деле зовут Тамми Бакстер.

Вульф откинулся на спинку кресла, закрыл глаза и начал упражнять губы — поочередно втягивать и выпячивать. Его личный рекорд составляет сорок минут. На этот раз процедура продолжалась минуты три-четыре.

— Я хочу знать твое мнение, – произнес он, открыв глаза.

— О ней?

— Нет. О новом плане. Прежний потерпел крах, но послужил основой для другого. Сейчас расскажу.

И он рассказал, в то время как я сидел и слушал во все уши. Ничего необычного или особенно хитроумного он не замыслил. Мне пришлось ответить всего на три вопроса.

— Итак? – спросил он наконец.