Вуди Аллен. Комик с грустной душой

К тому моменту этот фильм стал одним из самых дорогих его фильмов, изначально «Тени и туман» должен был сниматься при помощи моделей, но когда стало понятно, что это не работает, Аллен поручил своей команде построить в натуральную величину съемочную площадку площадью 26 тысяч футов в Kaufman Astoria Studios в Квинсе. Черпая вдохновение из изображений винтажного Парижа фотографа Эжена Атже и таких классических фильмов времен Веймара, как «Носферату» Ф. В. Мурнау (1922), «Безрадостный переулок» Г. В. Пабста (1925) и «М» Фритца Ланга (1931), они воссоздали часть старого европейского города, дополненного мрачными тупиковыми аллеями и церковью, которая была похожа на тюрьму, унылыми мощеными улицами, наполненными туманом. На самом деле, это был концентрат соевого соуса, который дымился из спрятанной бочки, что заставляло ипохондрика Аллена опасаться возникновения рака. Это были самые крупные декорации, когда-либо созданные в Нью-Йорке, и даже несмотря на это он переживал, что они недостаточно большие. «Когда строительство было закончено, мы понятия не имели, вдруг за неделю съемок мы исчерпаем всю эту съемочную площадку, и мы подумали: „Господи, нам нужно 10 таких площадок“».

Это был его последний фильм со студией Orion, которая в мае 1991 года объявила, что задолжала 48 миллионов долларов. К ноябрю сумма долга выросла до 690 миллионов долларов, и компания попала под Главу 11 Кодекса США о банкротстве. Любая надежда президента Orion Эрика Плескова на то, что Аллен вытянет их из этой дыры большим успехом своего фильма, была перечеркнута, когда он увидел финальную версию. «Он выглядел так, как будто его избили клюшкой, после того, как он это посмотрел», — сказал Аллен, который видел, как президент студии пытается подобрать хотя бы одно хорошее слово об этом фильме. «Я должен сказать, все время, когда я смотрю твои фильмы, я действительно удивляюсь, потому что они все такие разные», — в конце концов сказал он все еще дрожащим голосом. «Он искал, что можно сказать, — вспоминает Аллен. — Но снова, это было то, что я хотел сделать, и я надеялся, что найдется достаточно людей, которые посмотрят этот фильм, чтобы люди со студии не допекали меня».

«Было очень тяжело добиться нужной атмосферы в современном Нью-Йорке. Кроме того, я не хотел проводить время с 7 часов вечера до 7 часов утра следующего дня на улице зимой и, вероятно, заболеть».

Выход фильма в США был отложен до марта 1992 года из-за финансовых проблем Orion, вследствие чего фильм собрал меньше 2,75 миллиона долларов. Это странное творение, без всякого сомнения: тошнотворное сопряжение высокопарной аллюзии и вздорных деталей, сыгранных по правилам. Аллен играет зануду по имени Кляйнман, которого принимают за серийного маньяка, версию Кафки в образе аленновского растяпы, который потирает свои потные руки, когда он крадется по мрачным пустым улицам. Единственной комической вещью в поле зрения является то, что, кажется, что он бродит по чьему-то чужому фильму. Он натыкается на циркачку (Миа Фэрроу), клоуна (Джон Малкович), сумасшедшего ученого (Дональд Плезенс), метафизического мага (Кеннет Марс) и гарем философствующих проституток (Джоди Фостер, Лили Томлин и Кэти Бэйтс), прежде чем его начинает преследовать группа ущербных линчевателей, которые, кажется, сбежали из фильма Фритца Ланга.

Даже сюжет про серийного убийцу не связывает все это вместе. По чистоте аллюзии «Тени и туман» больше всего напоминают «Любовь и смерть», но Вуди Аллен, который сделал этот фильм, абсолютно точно упустил несколько шуток в этой погибельной атмосфере: кажется, весь этот туман напрашивается на фарс, но Аллен четко отыгрывает элементы фильмов немецких экспрессионистов; операторская работа высокого уровня активно работает против юмора.

«Тени и туман» оправдывают свое название. Его декорации, освещение и великолепная операторская работа — каракули на 14 миллионов, они не совсем скучны, но являются работой заскучавшего режиссера, этот фильм является кульминацией периода привередливого перфекционизма, который как раз начал подходить к концу.

Мужья и жены 1992