Вуди Аллен. Комик с грустной душой

Предвкушая скандальный успех картины, TriStar пододвинули выход фильма на пять дней, на 18 сентября, и повысили его дистрибьюцию с 8 городов до 865 кинотеатров по всем Соединённым штатам — это самый широкий прокат из всех фильмов Вуди Аллена. Они также потратили 6 миллионов на рекламу — в три раза больше, чем на предыдущие фильмы Аллена. «Неважно, как он будет сделан, он будет лучше в два или три раза», — сказал один из восхищенных шефов студии-конкурента. Журналисты ломились на обычно строго-контролируемые предпоказы. «Господи, легче в Йельский университет поступить, чем попасть на этот показ!» — кричал кто-то, стоящий вместе с журналистами в очереди в Лос-Анджелесе к одному из четырех пропускных пунктов. Пленку на пути в Даллас для показа звезды фильма Лиама Нисона украли на полпути, что привлекло внимание ФБР. Появлялись пиратские копии фильма, их продавали за 200 баксов. К тому времени, как фильм наконец вышел в прокат, TriStar за первые выходные получили 3,5 миллионов долларов, это стало новым рекордом фильма Вуди Аллена, хотя впоследствии зрители быстро перестали на него ходить.

Ручная камера трясется и шныряет по комнате. Актеры появляются без грима под резким светом. Их язык достаточно вульгарен и груб. Прыгающие склейки подходят к измотанным нервам персонажей. Это не тот Вуди Аллен, который когда-то представлялся приятным символом феминизма — «думающим женским медвежонком для обнимашек», как его называл Джеймс Уолкотт. Во многом «Мужья и жены» Аллена являются ответом на «Сцены из супружеской жизни» Бергмана — его фильм имеет живодерскую, выбивающую из колеи откровенность, которая поднимает на голову выше других скучных объяснений кризиса среднего возраста. Речь идет о «Сентябре» и «Другой женщине», в которых, кажется, застрял Аллен. Он создавал их снова и снова, и с каждым разом Фэрроу все больше и больше становилась серой мышкой. Кажется, что она уходит в себя в этих фильмах, как будто чувствует себя под ударом. Раздражительность ее образа все больше и больше сдавливает ее. В «Мужьях и женах» она и все остальные дают себе волю. Атмосфера тихого пассивно-агрессивного ветшания дает дорогу открытой враждебности и грубым сквернословиям. Клыки Аллена наконец чувствуют плоть.

Это его самая свободная, максимально стилистически инновационная картина со времён «Энни Холл», в ней используются ложно-документальные формы — закадровый голос, ручная камера, интервьюеры на камеру — все это, чтобы добиться журналистской злободневности: мы смотрим документальный фильм о приматах в живой природе с такой же легкостью, как на отношения и кризисы среднего возраста манхэттенцев. Под рваной формой лежит сильный драматический концепт. Когда Джек и Салли (Сидни Поллак и Джули Дэвис) объявляют своим друзьям Гейбу и Джуди (Аллен и Фэрроу), что они разводятся, вторые отвечают шоком, огорчением и неверием. «Вы встретили кого-то другого?» — спрашивает Гейб. «Я чувствую себя разбитой», — говорит Джуди, как будто бы вторая пара разбивается вместе с первой. Это ошеломляющий центральный вопрос фильма: что если расставания — явления заразные, обещание хаоса, распространяющееся, как заболевание или лесной пожар, на тех, кто находится рядом?

Выясняется, что новый опыт Салли в качестве одинокой женщины, особенно ее свидания с симпатичным монтажером Майклом (Лиам Нисон), внезапно начинает интересовать строгую Джуди. Джек тем временем начинает встречаться со своим глупым инструктором по аэробике Сэм (Лизетт Энтони), что заставляет Гейба заигрывать с идеей об интрижке с одной из его студенток, 20-летней Рэйн (Джульетт Льюис), что дает Аллену еще один шанс к постоянному вызову женщины-«камикадзе». «Может быть, потому что я писатель, есть какая-то эстетика в драматическом компоненте этого, — говорит Гейб. — В этом есть какой-то драматический дух, как будто я влюбляюсь в человека и в ситуацию». Идея драматурга, который пойман в сети возбуждения от своих собственных драм, является веским само-диагнозом и может быть таким близким к истинному взгляду в себя, каким Аллен не был ни в одном из своих фильмов. Как он говорит, пожимая плечами, вечером, когда он целует Рэйн во время грозы: «Сцена просит, чтобы ее сыграли».

«Когда я закончил сценарий для „Мужей и жен“, это было определенно игрой воображения. Я закончил сценарий задолго до того, как произошло то, что вы читаете в газетах. Он не имеет к этому никакого отношения».